» ЭЛЕКТРОГЕНЕЗ [electrogenesis]
● Способность генерировать электрические разряды и управлять ими, метать молнии кончиками пальцев;

● Способность кроется в электролитической особенности организма Ки. Он способен генерировать электрические импульсы, колоссально превышающие нормальные, генерируемые в организме неносителя во время, например, отмирания клетки.
● Создает вокруг себя электрическое поле различной степени напряженности и потенциала, воздействует также на другие электрические поля, находящиеся в радиусе  15-20 метров, может вызывать особенно сильные в них возмущения. Воздействует на электропроводимость живых и неживых объектов, через которые способен пропускать электрические заряды необходимой мощности.
● Прикосновением ладони к живому способен многократно усиливать электрические импульсы, которые генерируют электролиты в человеческом теле, что приводит к мгновенной смерти.
● Генерирует различные виды молний, особенно любит шаровые и ленточные.
● Отличается высоким уровнем контроля собственной способности и с каждым разом еще сильнее оттачивает этот навык.
● В двух исключительных случаях способность приобретала стихийный характер и отзывалась на эмоциональное состояние Кирана.

● После первой активации способности приобрел электролитный дисбаланс: переизбыток натрия в крови и гипокалиемия. Отсюда, если Ки перестарается, то он, конечно, скажет, что ему стало хорошо. Но на самом деле почувствует слабость, иногда очень сильную, валящую с ног, аритмию и судороги в ногах, а также раздражительность, подергивание мышц и сильную жажду. Но никакой головной боли или тошноты. Да и внешне Ки будет выглядеть свежее обычного. Потому что не понимает, что чрезмерное использование электрогенеза до добра не доведет, а Ки привык часто пользоваться своей способностью.
● Из-за своей способности у самого Ки к молниям «иммунитет».

О Б Щ А Я    И Н Ф О Р М А Ц И Я
● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ●
То, на что вы сейчас смотрите, обладает светлыми и ясными глазами, оно способно улыбнуться так душевно и тепло, что вам захочется, может, домой, под плед, а на шерстяные носки – мягкие тапки. Поросшее многодневной щетиной создание, которое внушает безотчетное доверие, когда просто говорит с вами, смеется с вами и ответно вам жестикулирует в рядовом, в общем-то, разговоре. Взъерошивает пятерней соломенного цвета волосы, а потом вдруг смотрит вам за спину, фокусирует на ком-то взгляд, и вся эта теплота в его лице исчезает без следа. Потому что то, на что вы сейчас смотрите – это продукт причудливого взаимодействия генетики, случайностей, армейской дисциплины, тюремного заключения (преимущественно) и политического раздрая. Ничего?
Мы смотрим на его фамилию, понимаем, что Киран, вероятно, родственник Эвелин Форсберг. М? Он приходится ей старшим братом и, вроде, должен хоть немного быть на нее похож внешне или характером. Внешне не получилось. Характером тоже не вышло. Отзывчивая и заботливая Эвелин, терпеливая и, пожалуй, даже аполитичная (что в нынешнем контексте важно), лапочка-дочка. Та, у кого сердце не всегда бьется ровно, та, кто лечит, вырывает из лап смерти; и братец ее – мертвое официально существо, которое эти загребущим лапам то и дело подкидывает новые двуногие харчи. Да как ведь еще подкидывает! Зажаривает так, что потом медики собирают в кучу разрыв барабанных перепонок, катаракту обоих глаз, тяжелый ожог грудной клетки, в которой находят запечённое сердце, перелом ребер, и все это – без соуса барбекю. Иногда, правда, и того не остается.
А кем он был раньше?
Что же, тихим ребенком Ки никогда не был – с этого начнем. В детстве он был очень импульсивным, задиристым и любил подраться с друзьями. Непоседлив – нельзя было заставить его посидеть над книжками, да и правильно: с книжками Ки предстояло провести много суток наедине, потому что другого развлечения в тюрьме у него не было. Он был сообразительным, быстро схватывал и не стеснялся говорить правду в лоб. Родителям закатывал истерики, и как-то потом сказал, что именно для его усмирения родители запланировали ему сестру, которую подарили спустя семь лет после рождения своего первого и единственного сына. Малышку назвали Эвелин. Неизвестно достоверно, а был ли план, но он сработал в любом случае: были времена, когда Ки относился к сестре с трепетом и заботой, когда любил ее – сначала маленькую кнопочку, потом подросшую и славную девчонку. У него, в общем, недурно получалось заботиться о младшей сестре. Несмотря на свой несладкий характер, Ки редко, когда проявлял его худшие стороны в общении с Эви и, пожалуй, она до поры знала самое лучшее, что было в ее брате.
Учился хорошо, но энергии в нем было с лихвой, и одни только занятия не могли насытить Кирана. Еще без проявленной способности этот шустрый малый был, точно наэлектризованный, и чтобы как-то помочь парню сбросить пар, отец отдал его сначала в кикбоксинг, а потом Ки ушел в ММА. Ко всему прочему, он с детства играл в бейсбол.
Прошел школьную военную подготовку, а после школы поступил в Вест-Пойнт, Военную академию США.
Во время первого года обучения в академии кадет Киран прошел чипирование вместе с сестрой. Ему было 19 лет, шел 2022-й год, официально признавший носителей. Признание это, как бы ни радовало, непременно вызвало у Ки скепсис: и тысячелетия не потребовалось человечеству, чтобы признать новую расу. «А ведь наверняка у кого-нибудь была крамольная мысль собрать пару костров!» - иронично говорил он Эвелин, хотя сам рад был и за сестру, и за себя.
Его способность проявилась, когда Кирану было 20, и проявилась неудачно. На пару дней Ки прибыл в родной дом, чтобы повидать семью. Они увлеченно разговаривали с Эви, Ки возмущался с недавней новости об изнасиловании маленькой девочки – случай, который поразил Рокфорд. Подобные вещи с подросткового возраста вызывали у Ки бурю ненависти и негодования. В тот раз возмущение спровоцировало активацию способности: электрические разряды из него так и хлынули. Эви чудом успела вовремя среагировать, и, к счастью, стояла от Ки на некотором расстоянии. Киран бросился в другую комнату. Обошлось убийством почти все техники в доме и проблемами с электричеством. Соседи его так и прозвали потом катушкой Тесла.
То, что случай завершился без жертв, не означало, будто бы Кирану удалось взять контроль над своей способностью. Вот уж точно нет. Он рванул на окраины города, где с ним на протяжении нескольких часов творился электрический апокалипсис. Способность настолько вышла из-под контроля, что отзывалась молниями на каждую его перепуганную мысль. Он успокоился только под утро и был физически и морально истощен. Там, в безлюдном месте, его потом отыскал сотрудник из департамента социальной защиты носителей, поскольку наночип был активирован вместе с первым проявлением способности. Кирана решено было положить в клинику для носителей.
Год он пробыл в палате и чувствовал себя изгоем: почему-то кому-то удавалось создавать маленький огонек по щелчку пальцев, кто-то мог двигать предметы, не разрушая при этом весь дом. У него так не получалось. Врачи выявили у него сильный электролитный дисбаланс и волновались, никто не хотел слушать Ки, когда он говорил, что чувствует себя просто прекрасно, что он, в общем, здоров. Ему не хватало и военной академии, из которой одного из лучших кадетов исключили. Слишком рано все рушилось, и ладно хоть Эви не была на него в обиде. Нутром Киран чуял, что ее не хотят пускать к брату: она слишком уж редко его навещала.
Год прошел. Кирана выписали из клиники, и первым делом, освобожденный, он взял билет на бейсбольный матч. Во время матча, четыре дня спустя, грубое нарушение правил вызвало справедливое негодование Кирана – в гневе он не был одинок. Но только с его пальцев, почему-то сорвались молнии, которые вогнали 36 человек в расплавленную пластмассу трибун. Игроку расплавленным шлемом залепило лицо. У самого Ки, кажется, лишь прядь волос при том наползла на лоб. Он огляделся вокруг, замечая хаос и панику, ор и страх, которым наэлектризован был воздух. Тогда он сказал, ошалело хлопая глазами:
- И это все сделал я?..
До сих пор неизвестно, был ли в этом испуг или, может, восхищение, но после произошедшего Ки уже не был прежним человеком. У него внутри что-то кардинально изменилось.
Вскоре после этого события Киран услышал в суде свой пожизненный приговор. Это означало для него прежде всего то, что семью он больше не увидит. Отец не желал его знать, мать – да что там мать? Даже образ сестры он напрочь забыл за первый год отсидки в первой своей тюрьме.
Место его заточения было одной из первых тюрем для носителей. Потому, разумеется, охранная система имела существенные недочеты. Прежде всего, она не обеспечивала строго изоляции, в которой Ки находился в ADSX. Общение с другими заключенными во время совместных работ привело к тому, что мысль о собственной разрушенной жизни постепенно сменилась навязчивой идеей о побеге. А что? Разве Ки был виноват в том, что за год, проведенный в клинике, врачам не удалось его вылечить? Разве он виноват в том, что ему досталась такая способность? Нет. Потому и сидеть в тюрьме он не обязан. Это не его вина.
Так он начал планировать свой побег. Точнее, план выглядел до смешного простым: ему нужно было просто снять с себя этот чертов браслет. С остальным, полагал Ки, он как-нибудь справится. Тюрьма ведь на электричестве держится…
Браслеты открывались с помощью ключа-карты, которая была у каждого охранника. Достать карту можно было только в момент, когда заключенного конвоировали, в остальное время не представлялось возможным. Потому вначале Ки надумал разыграть что-то вроде сильного отравления, чтобы его отвели в медблок, но он услышал однажды, что очень настороженно относятся к тем заключенным, которым становится плохо. Не доверяют, проще говоря. Ки отбросил этот план и решил дождаться плановой проверки, которую в те времена регулярно проходили заключенные-носители. Потому Ки провел полторы недели, изучая и запоминая ту часть тюрьмы, по которой его проводили. Плана тюрьмы достать он, конечно же, не мог.
Во время очередной проверки он выкрал ключ у одного из конвоирующих, и медпроверку не прошел. Разряд, которым ударило медсестру, не был смертельным. Тот, что попал в охранника, оказался явным перебором, а Ки переклинило: после 37 человек терять уже нечего, не так ли? Затем в той части тюрьмы, где находился медблок, воцарилась тьма. В униформе убитого охранника Ки покинул медблок, где дымился остальной его конвой. Терять было нечего.
К моменту, как Ки встретил на своем пути надзирателя-носителя, количество жертв за его плечами перевалило за 50. На этом побег Кирана, уже почувствовавшего свободу, закончился, хотя черта с два, что он сдался без боя. Бой был, но одному против нескольких носителей и вооруженного отряда выстоять не так-то легко, м?
Так началась новая жизнь Ки, и началась она с перевода в ADSX. Здесь ключ-карту выкрасть не представлялось возможным. Эта тюрьма была греховным рассадником из которого, говорили, сбежать невозможно. Сидя там, Ки точно становился в одну шеренгу с педофилами, насильниками и отъявленными ушлепками. Первых он ненавидел всей душой, вторых не терпел, к третьим, пожалуй, теперь относился сам. С другой стороны, в ADSX у каждого была своя личная тюрьма, носители друг с другом не пересекались.
Ки было не с кем общаться, кроме книг, изоляция была сильна, но не абсолютна. Даже в самой прочной стене бывают щели, и сквозь них в тюрьме просачивались какие-никакие, но вести о том, что творилось в стране – нужно было лишь знать, как их слышать. Ки знал, потому что за примерное поведение – встал на запоздалый путь исправления - смог выбить себе хиленькое радио. Его и слушал.
Атмосфера в тюрьме была тяжелая. Думалось, каждый друг друга в тайне ненавидел, но, все же, кое-что общее у заключенных было: желание выбраться отсюда. Наверное, в каждой голове, погребенной в стенах того исправительного учреждения, роилась все та же мысль: как только выйду на волю, отомщу. Как только выйду на волю, разойдусь в своем даре. Ки не был исключением. Наверное, исключений там вообще не было. К тому же, сорвавшийся побег показал Ки, какая в действительности способность ему досталась. Ночами Кирану снилось, как он выбирается из тюрьмы, как спиной разворачивается к ее поганым воротам, как поднимает руки, и воздух наэлектризовывается его силой и свободой. Ничего больше не сдерживает его природу. Никакого больше контроля. После стольких лет заточения в собственном теле вся эта мощь вырывается наружу и так бьет, херачит такими разрядами, что от тюрьмы не остается камня на камне – один только фульгурит. Повсюду шипит и дымится земля, а сам Киран дрожит от радости и смеха, который так и душит…
Мечта его становилась тем отчаяннее, чем больше Киран понимал, что пожизненное заключение в самом деле будет с ним до гробовой доски. Ощущение безысходности могло бы довести Ки до безумия, но тут появился некто Итан. Шел 2033-й год.
Визит Итана был неожиданным, ведь на тот момент Ки не имел ни малейшего представления о том, какие намерения у этого незнакомца, и почему он пришел именно к нему. Потому вел себя при первой встрече Ки ничуть не лучше цепной собаки, почуявшей поблизости чужака. Был подозрителен и чертовски внимателен. А потом что? Когда ты годами не можешь слышать толковой человеческой речи, каждое ее слово вдруг наполняется весом и смыслом. К тому же, Итан был осведомлен о биографии Кирана, и неудавшийся побег заинтересовал его особенно - это Ки льстило. Итан, надо отдать ему должное, подал Кирану свое видение мира так, что с ним просто невозможно было не согласиться, нельзя было за ним не пойти.
Сначала его спасли, а он взамен подписался невесть на что. Убивать – убьет. Найти и обезвредить – найдет, обезвредит. Вы только пустите. Верность? Вы уже ее получили, только пустите. Выпустите уже из этих чертовых каземат. И Кирана выпустили. Как раз выпустили, так больше никуда не смогли загнать.

Поначалу он не понимал природы «Фантомов», да и был одним из первых. Итан говорил, там лучшие из лучших. Ки не верил: он не прошел соответствующую лучшим из лучших военную подготовку – только в своих мечтах служил в 75-м полку ВС США. Все, что у него было – желание не попадать больше ни в одну клетку, позабытая военная подготовка и способность, которая требовала самообладания, а уж этого добра в Ки теперь было достаточно. Однако у него теперь была свобода, и Ки готов был наверстывать упущенное.
Его подготовкой занялся Валькотт. Ки работал на износ - дорвался, наконец, до того, к чему стремился в молодости. Правда, в его юных стремлениях не значилось «убивать», но так уж легли карты. Терять Ки было нечего.
Очень скоро Киран понял, что душу он продал дьяволу, равно как и то, что не так уж нуждался в этой самой душе. После заточения он был жаден до всякой информации, а среди тех, кого потом нарекут вигилантами, гуляла информация, построенная на определенных постулатах. Сожалением для Ки было, что он ознакомился с ними в подробностях после того, как согласился на сделку с Итаном. Если бы знал раньше, согласился бы дважды и не чувствовал себя лохом первые несколько недель.
В тюрьме Ки не хватало дисциплины. Тюрьма показала ему, что чудище сидит в каждом человеке, и единственное, что может его сдержать – это другие чудища, эдакие дикие псы, суровая дисциплина и продуманная доктрина. Стало быть, он теперь пес с молниями, а дисциплину вигиланты всем доставят по адресу. Осталось лишь дождаться этого момента.

З  А  К  Л  Ю  Ч  Е  Н  И  Е
● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ●

» ДОПОЛНЕНИЯ ● Не поддерживает никакой связи с семьей, поскольку официально считается мертвым. ● На заданиях отличается особенной беспощадностью и не гнушается настрогать непредвиденных жертв, если в инструкциях будет прописано, что сие не возбраняется. ● Предпочитает работать ночью. ● Стреляет хорошо, но куда круче мечет молнии. ● Временами покуривает, но смехотворно мало. Пьет нечасто, быстро, и желательно что-нибудь с острым перцем. Быстро читает, потому что еще со школы освоил технику быстрого чтения. ● Человек взрывного темперамента, который долгие годы учился держать себя в руках - и научился. В гневе просто страшен. ● Категоричен и непримирим, сразу после выхода из тюрьмы был несколько бесчеловечен, поскольку слишком долгое время не имел доступа к нормальному людскому общению со всеми вытекающими вроде романов, дружбы и прочего. Потом, конечно, отошел. ● После всех лет заключения первое время был малость ошалевший при виде свободно разгуливающих по миру женщин. Постепенно успокоился и пришел в норму. » КАК НАС НАШЛИ Кэтрин Картер прислала меня

» СВЯЗЬ Аська: 684616394 » ПЛАНЫ Ну, сюжетные квесты и личные эпизоды, наверное. Флэшбэк вряд ли будет сильно отличаться от "Я сидел в камере, и ничего не происходило")

[ п р и м е р    п о с т а ]

Наверное, Агате чертовски было неприятно понимать, что время неумолимо летит вперед, а она все еще не переубедила своего оппонента. Эта засада, которую ей обеспечил Клайд, выводила волшебницу из себя. А все почему? Как и многие независимые женщины, она вбила себе в голову, что была гордой. Равно как и то, что был независимой. Вот только Клайд с первых дней в Лютном допер, что независимости на этой улочке не бывает. Конечно, если ковыряться в зубах, никто претензий не предъявит. Но профессия, сделки, которые при ней заключаются, даже, казалось бы, будничные разговоры о том о сем имели в этой улочке свой вес, и можно было на легковесном основании предъявлять свои претензии. Что же, так устроено было это маленькое укромное местечко, а Клайд умел играть по правилам.
Во многом благодаря пониманию взаимосвязанности всех лиц, которые обитали в Лютном, Клайд обеспечил себя тем, что имел сейчас – своей подпольной торговлей, букмекерской конторой, ему многие задолжали услугу, некоторые его откровенно побаивались, другие резонно ни во что не ставили и презирали. Он не любил всегда играть честно: честность слишком умаляла шансы на успех, но никому, кроме своих врагов, он дорогу не переходил. Такое было правило: не задевать никого лишний раз, чтобы потом не задело тебя. Это даже не осторожность была, а предусмотрительность. У Клайда появилось много планов с момента, как он покинул Азкабан. Он засматривался на «Ночную Кукушку», как прежде засматривался на букмекерскую контору, которая ему теперь принадлежала. Он не сомневался в том, что в самое ближайшее время ночной клуб перейдет в его руки, потому как был уверен в своих силах и действиях. Но Чабб… Независимость и самодостаточность, очевидно, не сыграли в ее пользу на сей раз, и ведьма встряла.
Слова ее о собственном бесстрашии Клайд пропустил мимо ушей, но улыбнулся. Глаза его после Азкабана больше при улыбке не смеялись и оставались безжизненными. А в кривых зубах, которые он обнажил перед Агатой, угадывался сарказм.
- Ты в темном переулке с человеком, который семь лет провел в тюрьме с рифмами. Слишком не обольщайся – ни к чему…
Время шло. Агата в который раз уже пыталась призвать Клайда к возможности договориться. Под этим она подразумевала, что он выпустит ее и примет условия, которые независимая поставит. Условия эти гарантировали максимальную безопасность ей, но едва ли что-то могли гарантировать Клайду и ребятам, с которыми он работал. Вот если бы их здесь было, скажем, четверо, она все еще толкала бы свои условия? Или представила бы, наконец, что четыре здоровых мужика могут сотворить с одной очень привлекательной молодкой, а потом быстро пошла бы на уступку? Количество, почему-то, в некоторых случаях играло решающую роль, и Клайд не мог понять, почему.
Он задумчиво водил взглядом по ее лицу, замечая неприязнь и злобу то в светлых миндалевидных глазах, то в губах, что кривились. Агата начинала вскипать, как зелье в котле, но положения ее это никак не меняло. Что хуже, такое поведение Клайда раздражало, потому что он чувствовал, как улетает время в пустом разговоре. Пластинку это стоило как-то поменять, хотя прежде он не собирался этого делать. Можно было бы в самом деле натравить на нее Лорда, но куда проще было отдать псу какого-нибудь мужика, чем такую хорошенькую ведьмочку.
- Думаю, если он тебя тронет, то мне уже ничего не останется. Неудачу с колье я как-нибудь переживу, - коротко улыбнулся Клайд, и не врал. Слова не были пустой угрозой: Лорд мог задрать ее, как овечку.
Поворотным моментом в их разговоре стали стражи Азкабана. При упоминании дементоров глаза у Клайда похолодели. Для всякого узника дементор остается страхом до конца жизни, вот уж точно. Как ни храбрись, но сонм тварей, которые вытягивают душу нить за нитью, рано или поздно любого доканает и доведет до состояния животного панического страха. Память об этом всегда будет свежа, воспоминания не поблекнут, потому что нет оттенка чернее, чем сама чернота. Уголки губ Клайда дрогнули в кривой невеселой усмешке: затрагивая эту тему, Агата сама себе оказала медвежью услугу. Образ безликого существа остудил Клайда и заставил собраться. Взгляд серых глаз снова сфокусировался на женском лице, волшебник безжизненно улыбнулся.
- Это все твои варианты? Да кто с тобой сотрудничает при такой скудной фантазии? – сипло рыкнул Клайд, сплюнув в сторону. При упоминании о подделках он неприязненно поморщился и грубо отрезал. – Подделка исключается. Ничто не рушит репутацию так быстро, как подделки. Тебе ли не знать? Мы не работаем с дилетантами, Чабб, - цедил сквозь зубы волшебник, и Лорд глухо рычал ему в тон. – Наши клиенты чуют подделку за версту. Даже очень хорошую. Даже у тех мастеров, к которым очередь на полгода вперед, и которых знаем мы оба. – Палочка с силой прижалась к женскому подбородку, вынуждая Агату приподнять его. Снова Клайд скользнул взглядом по длинной шее. Загляденье, а не шея, черт возьми, еще бы характер посговорчивее.
– Кража сойдет, - после небольшой паузы, наконец, сказал он. – Но я к этому и пальца не приложу. Ты украла, тебе и доставать, - Клайд вскинул брови и убрал палочку, неторопливо занося ее над головой. – А для того, чтобы ты не слиняла у меня из-под носа, а потом моталась по миру, в надежде, что тебя не найдут, мы заключим Непреложный Обет, - он жадно ловил эмоции в глаза волшебницы при этом словосочетании. У кого оно не вызывало страх? Никому не хотелось давать такого обещания. К тому же, Клайд теперь не допускал отказа. Он намерен был тащить Агату к Борджину и Берку насильно, потому что только так мог посадить волшебницу на цепь окончательно, огибая все ее увертки и хитрости. – Обет, что ты выкрадешь подлинное колье у своего заказчика и отдашь это подлинное колье мне. Не будешь темнить, юлить и хитрить, Чабб - я-то тебя знаю. Честно выполнишь свою работу, иначе… - Клайд сверкнул глазами, хмыкнул, а потом, без предупреждения, запустил в волшебницу удушающим заклинанием. Поднес палочку ближе к женскому горлу и склонил набок голову. – Нужно быть очень храброй, чтобы упоминать дементоров перед человеком, который так долго с ними жил. Но храбрость эта глупая.
Волшебная петля на шее растворилась, и кровь схлынула с покрасневшего женского лица. Теперь Агату удерживала только стальная мужская хватка. Плечо ее Клайд сжимал безжалостно и надежно. С другого бока за волшебницей уже следил пес.
- А теперь идем, - грубо скомандовал он, потянув волшебницу на себя. – Борджин скрепит наш «союз». Он – мой должник, - сообщил Клайд с усмешкой. – Так и быть я сопровожу тебя до места кражи. Потому что если ты надумаешь нарушить данное слово, я хочу видеть, как обман тебя загубит.