She spreads her wings when she's gonna fly, the crow...
If you make her sing when she's coming she will let you know. ©

Она дернулась, прежде чем проснуться, ощущая на лбу капли холодного пота, и чувствуя, как бешено колотиться сердце. Глубокий вдох, степенный выдох, и организм медленно начинает успокаивается, пока Рэйз, приподнимаясь, оглядывает захламленную комнату своей однокомнатной квартиры, которая скорее выглядит как давно заброшенный склад, а не жилое помещение.
Еще несколько ударов сердца, парочка коротких выдохов, и после рыжеволосая женщина вновь откидывает голову назад, ненадолго прикрывая глаза. Она может с точности до минуты определить, сколько сейчас времени, не испытывая при этом потребности смотреть на часы. В голове послышался заунывный призыв муэдзина — время молитвы. Только вот улицы за окном, поддетые уже надвигающимися предрассветными сумерками, оставались тихими, все еще окутанными той особенной тишиной, что свойственна ночному времени суток. Совсем скоро будет слышен гул машин, обычный утренний шум, поспешные шаги простых обывателей, неизвестно по каким причинам забредших на эту окраину. Вой арабского глашатого существовал только в голове Бэатрикс, уже давно забывшей свое настоящее имя, и известная узкому кругу, состоящему из девяти человек, как Рэйзор. Новая жизнь — новое название фигурки, за нитки которой дергает новая, но ничуть не менее крепкая, рука, призванная вершить чужие судьбы.
Рэйз порывисто поднимается, как только сонные галлюцинации перестают бить в ее голове набат. На лице не видно не единого следа сонливости — от подобных признаков слабости ее долго и упорно учили избавляться. Если Рэйзор что-то и вынесла полезного из своей многолетней жизни под «крылом» Аль-Каиды, так это необходимость во всем и всегда оставаться лучшей, ведь альтернатива — смерть. Долгая, мучительная, которая закончиться трупом, небрежно брошенным на съедение пустынной живности.
Рэйз привыкла жить одна, и тишина ранним утром была для нее естественной средой, хотя женщина и понимала, что абсолютной тишины в природе не бывает. Мелкие шорохи не заставляли ее испуганно вертеть головой, выражение страха на ее лице в любом случае скорее сродни нонсенсу, даже в тех ситуациях, когда это уместно. Шелест шины по влажной после ночного дождя дороге, капающий кран в ванной, чайник, гул которого неспешно увеличивался, с целью вот-вот вскипятить воду для чая, чьи ароматные листья уже были вброшены в прозрачную чашку.
Чай, потому что кофе она не любила и не пила. Дешевый, обычный черный, без всяких вкусовых добавок, который при соответствующем времени настаивания обеспечит долгий заряд бодрости без всякого кофеина. Рэйз любила этот терпкий, с оттенком горечи, вкус, напоминающий ей мелкие кристаллы песка на зубах, как свидетельство того факта, что это не закончиться никогда. Ее заточение, погубившее Бэатрикс, и родившее Рэйзор. Негоже ведь забывать о людях, что дали ей так много.

Через три часа она уже ехала по неровной дороге, трясясь в старом грузовике, за рулем которого был Рэмпэйдж, как всегда молчаливый и сосредоточенный. Если эти двое с момента их сегодняшней встречи обменялись пятью словами, это можно было считать целым длинным разговором — оба предпочитали без лишней надобности не чесать языками, а уж на заданиях это и вовсе было излишним.
Целью их был склад на окраине Баттл-Крика — не заброшенный, но редко посещаемый снимавшей его компанией, где, по имеющимся донесениям, нашел приют беглец, задолжавший Эльдерману какие-то очень важные сведения и решивший, что сумеет обвести Итана вокруг пальца. Информация хранилась на электронном носителе, скорее всего флешке, и именно ее поиск и был прерогативой двух фантомов, отправленных на это задание, судя по всему, за умение очень быстро оценивать ситуацию и действовать незаметно. Прямого приказа убить «информатора» не было, но по молчаливому признанию самого Эльдермана, если очень надо будет, жизнь этого паренька особой ценности уже не представляла.
Рэйз следила за дорогой с тех самых пор, как они покинули штаб. Не потому, что Соломон дал ей повод подозревать себя в желании предать, среди фантомов такого как бы не водилось, просто женщина привыкла во всем и всегда сохранять контроль. Если с машиной что-то случилось, если ее или Рэмпэйджа убьют, второй должен знать, как вернуться обратно. Даже если придется это делать пешком, по продуваемым всеми ветрами пригородных полях и безлюдных улочках города, замершего в скором ожидании чего-то очень плохого.
Рэйз держала в руках кинжал. Создавалось ощущение, что она с ним не расстается, даже во сне — старый, потрепанный, с глубокими щербинами на потемневшей со временем рукоятке, но все такой же острый. Это был ее талисман, именно им она резала арабов, покидая в ту ночь штаб, запрятанный глубоко в пустыне, служивший ей пристанищем долгие годы. Это лезвие успело вкусить кровь еще очень многих людей, возможно потому Рэйзор была так сильно к ней привязана. Сильнее, чем к любому другому существу, состоящему из плоти и крови. Говорят, что от призраков прошлого стоит бежать, но Рэйз отказывалась соглашаться с этим мнение. Она готова была их встретить, и вырезать все до единого, если понадобиться, дабы доказать, что более эти страхи не имеет над ней никакой власти.
Грузовик совершил очередной крутой поворот, и перед глазами фантомов появилось прямоугольное здание, что тянулось на многие километры, и было огорожено колючим забором. Рэйз тут же поспешила осмотреть местность, слегка приподнявшись, и гладко скользя пальцами по лезвию, едва-едва его не касаясь. Рэмпэйдж остановился, что могло значит только одно.
— Мы на месте, — Рэйзор не спрашивала, но скорее утверждала, тут же бесшумно выскальзывая из машины. Существовало опасность, что шум прибывшего транспорта мог испугать цель их поисков, но так как склад был действующий, с несколькими заброшенными отсеками, живые люди тут периодически появлялись.
Да и некуда было ему бежать. Местность на многие милы вокруг была пустынной, с редкими деревьями, посаженными очень далеко друг от друга, пока еще совершенное голыми после зимней спячки, а, значит, которые не могут служить мало-мальски надежным укрытием.
— Предлагаю начать с того отсека, возле которого виднеется велосипед, — совершенно непроницаемо заявила Рэйз, указывая пальцем на третью дверь с ближайшего к ним края, и двинувшись в сторону бреши, так успешно кем-то образованной в непроницаемом на первый взгляд проволочном заборе, который, ко всему прочему, был под напряжением.

Чем дальше заходила цивилизация, тем сильнее его тянуло к истокам. Человечество углублялось в техническую оснастку, ручная работа, кажется, почти полностью сменилась механической, а он освоил, наконец, кельтские руны — руки дошли. Никому об этом не говорил, но едва только выдавались свободные минуты, снова разворачивал несколько окон с рунами и внимательно изучал, потом зарисовывал. Никому не нужно было об этом знать, равно как и о том, что он успокоился, когда смог прочесть несколько древних текстов. Это был его народ, о котором давно уже все забыли. Он помнил, кажется всегда, и ни один даже самый тонкий смартфон не смог перетянуть Рэмпейджа на свою сторону. Технологии в его глазах кроме вспомогательного средства означали забвение, а свои корни и свою землю следовало помнить — так его воспитали. Или нет? Никто ведь не знает.
Кожа левого предплечья краснела: пока еще воспаленными были свежие совсем еще руны. Но вот Сол сжал руку в кулак, и ярче проступили крупные вены, по которым безумная струилась кровь. У этого человека были еще странные, редкие глаза. Слишком прозрачные, они временами казались совсем пустыми и холодными, как лед, иногда — светло-серыми, почти бесцветными, совсем дикими, и так было правильно: взгляд этот хорошо читали звери.
Сейчас Сол сидел в просторной гостиной, забитой звериными шкурами и шаманскими большими масками, прямо на полу, по-султански сложив ноги, широкой и мозолистой ладонью упирался в крепкое колено. Одет был в старые болотного цвета штаны и белую протертую майку. Солнце выхватывало на бледной его коже черную вязь татуировок, разбросанных по плечам, спине и голове, там, где она была выбрита. Напротив него сидели два больших белых пса и преданно смотрели на него, оба сразу. Рэмпейдж всматривался в морду каждого поочередно, глядел властно и неотрывно. Общался. Время от времени голова его лукаво склонялась на бок, блики путались в густой отросшей бороде. Псы повторяли за ним это неуловимое движение, приветливо били хвостами по циновке и иногда поскуливали. Тяжелые ошейники давили на их шею, под лапами путались цепи.
Вдруг все как один они повернулись к распахнутому настежь окну и нашли взглядами черную точку в небе. Точка росла, вскоре можно было различить уже крылья. Наконец, в гостиную, на мгновение прижав к телу крылья, влетел сокол, описал несколько кругов по комнате, прежде чем опуститься на книжный шкаф. Сокола звали Гор. Он встрепенулся, затем нервно дернул крылом, приподнял его и сунул под него голову, раздраженно вычищая перья. Сол приветливо и хитро улыбнулся и поднялся на ноги, натянул на руку старую перчатку с потрескавшейся кожей. Взглянул на сокола, и Гор опустился на вытянутую мужскую руку. Другой ладонью Сол провел по спине птицы и в последующие несколько минут уточнял у Гора информацию о происходящем у склада.
Это «общение» было страннейшим процессом обмена информацией. Каждый зверь, включая человека, все воспринимает иначе. В других цветах, по-другому распределяет свое внимание. Так, предположим, сведения от крыс, будут содержать в себе куда больше информаций о несущественных отверстиях и выемках, куда человек никогда не пролезет, об угрозе, какую крыса видит в каком-то непонятном для нее большом предмете. Человек для нее — всегда опасность, потому что он слишком большой. Скажем, его псы — Бран и Балор — в человеке различают опасность иного сорта. Соколиные сведения — сведения восхитительно странные, но географически, пожалуй, самые полезные. Точность зрения порой позволяла определить точное количество часовых и прочих, находившихся на территории. А уж если Гор летал с крошечной камерой, которую для него смастерили, то данные и вовсе становились завидными.

Вот теперь Сол совершенно точно знал, что творится вокруг склада. А именно ничего нового со вчерашнего дня. Тогда он с неожиданной прытью направился в другую комнату, которая служила ему спальней, вытянул из-под прошенных со вчерашнего дня вещей смятую плотную рубашку в крупную клетку, поверх накинул бронежилет. Ремень, где в пустую кобуру немедленно легло оружие. Огнестрельное Рэмпейджу никогда не шло, зато спецназовский топор, который занял привычное свое место с другого бока смотрелся очень даже ладно. К тому же, топором Сол управлялся куда как бодрее, нежели этими «пукалками», у которых, как ни странно, время от времени заканчивались патроны. Топор же этот верой и правдой служил Солу много лет, острота его лезвия никогда не заканчивалась. Откуда он у него взялся — никто не знал, а Рэмпейдж не рассказывал об этом, как и обо всем остальном, что могло хоть немного пролить свет на его личность, но с топором этим его видели всегда.
Бран и Балор верно ждали у двери. Когда Сол был готов, подобрались к нему близко, поджав хвосты. Сол сжал крепкой рукой две цепи и повел собак к машине. Гор уплетал мышь, по-прежнему сидя на шкафу.

Псы тряслись в кузове, угрюмо лежали и сопели, Сол катил к Рэйз. Пока он был один, ехал с опущенным боковым стеклом, чтобы потом Рэйз не пришлось нюхать крепкий запах псины в машине. Волосы, туго стянутые в хвост и обмотанные веревками на старинный манер, быстро покрылись дорожной пылью. Руны на предплечье неприятно саднило, и было беспокойно в целом: Солу привычнее было отсиживаться в штабе, чем разъезжать по всяким там складам.
Рэйз уже ждала его, когда Сол подъезжал к ее дому. Ее скупая фигура одиноко стояла впереди, неподвижная, будто статуэтка. Поприветствовали друг друга молча — псы даже не тявкнули без разрешения старшего. Не показали и носа. Машина снова тронулась, и там, в дороге, по-прежнему полнилась тишиной. Ничего странного в этом: чаще всего фантомы затихали, когда ехали на работу, хотя едва ли сейчас их с Рэйз ждало нечто экстраординарное: этих двоих отправляли, похоже, потому, что они работали слишком тихо и спокойно. Если и были враги внутри склада, то они обязательно сгинули бы, не успев пикнуть, и кругом не было бы ни звука. Бран и Балор были псами-тихонями, если лаяли, значит, пытались отвлечь чье угодно внимание, только не самого Сола: у него с псами давно уже был свой язык.
Невдалеке от склада Сол остановил машину. Скрытая за заброшенным зданием охранного поста, стоявшего поодаль, грузовика не было видно. Рэйз, сосредоточенном смотревшая на дорогу все время в пути, сейчас, думалось, и вовсе заострилась, будто ее лезвие. Светлые глаза внимательно осматривали складское помещение, в руке ее поблескивал кинжал. Сол вытащил из кобуры пистолет, а топор взял в другую руку. Короткий свист заставил псов выскочить из кузова в грузном прыжке. Их освободили от цепей, которые оказались небрежно брошены на водительское сидение, затем Сол коротко заглянул псам в глаза и кивнул в сторону склада. Обходным путем звери по трусили к другой части помещения.
— Давай, — пожал плечами Сол, отзываясь на слова Рэйз.
Он коротко взглянул на рыжеволосую женщину, чьи губы растянулись в усмешке. Прозрачные соломоновы глаза хитро сверкнули в ответ, и фантом направился к лазу. Пробрался на территорию склада все с той же прытью, какой не ждешь от его грузной, «медвежьей» фигуры. Вместе с Рэйз они подобрались к обшарпанной двери, в которую врезан был крайне современный замок.
— Ну? — улыбнулся Сол, кивком головы указав на него.
Рэйз уже принималась за дело. Сол осмотрел периметр. Заглянув за угол, увидел впереди белое пятно: Бран. Пес сразу припал к земле и пополз на брюхе вперед, скрываясь из виду. Обоим было интересно, но не страшно. Страх сковывал этих псов редко.
Вокруг все было чисто, ни одной души. Старый склад едва ли мой привлечь внимание обывателя, но Рэйз и Сол были, что называется, пользователями продвинутыми. Рэйз, к слову, разобралась с замком. Дверь приоткрылась. Сол, усмехнувшись, просунул в зазор топор и потянул дверь на себя.
— Первый пойду, - просто сказал он, поднимая пистолет и заходя внутрь.
Выстрела не было, но топор сразу улетел. Охранник с пробитым черепом и закатившимися глазами медленно осел на пол. Сол вытащил топор и пригласил войти даму. Если так тихо пойдет и дальше, они справятся просто безупречно.
Коридор, в котором они находились расходился по сторонам и огибал центральную часть склада, огражденную толстыми стенами. Вход в центральный зал располагался с двух сторон, до которых предстояло еще дойти.
— Вправо? – Сол вскинул брови, говоря еле слышно.
Оба знали, что направо, туда и направились. Впереди была перегородка: дальше пройти можно было только по пропускам. По всему помещению разносилось низкое и еле заметное гудение техники, поверх которого Сол слышал негромкую речь: там караулили трое, и об этом Сол знал от маленьких хвостатых грызунов. Он прикрутил глушитель к пистолету и свободно шагнул за угол, нога в ногу с Рэйз. Топор и кинжал полетели в цель, затем еле заметный прозвучал выстрел. Сол еще успел по-свойски почесать бок, пока Рэйз направлялась к трупам, а затем пошел вызволять топор из очередной чьей-то головы. Опять они остановились у двери. Пропуски позаимствовали у охраны.
— Твой черед, Рэйз.

Малышка Бэатрикс, попав в свое время в плен к арабским террористом, столкнулась с мучительным принципом естественного отбора — пятеро ребят, что были доставлены на ту же базу вместе с ней, умерли в течении первого же года обучения.
Имен некоторых она даже запомнить не успела. Один погиб буквально через сутки, будучи сильно раненым, он не получил должного медицинского ухода, и лихорадка очень быстро забрала в свое раскаленные лапы его ослабленное тело. Другая не смогла пережить первой тренировки, когда одно неловкое движение стоило ей головы. В прямом смысле.
Первые месяцы жизни в этих новых условиях казались бесконечными. Словно время остановилось, и не существовало в этом мире ничего, кроме знойного воздуха, безоблачного неба над головой, обжигающего песка и рыданий соседей по ночам, что уткнулись в свои подушки с потертыми и изъеденными молью наволочками.
Поначалу Бэатрикс тоже плакала. Тихо, без всхлипов, она отчего то очень рано поняла, что демонстрация слабости ей никак не поможет выжить. Ведь она была там. Обычная девочка, человек, без каких-либо особых способностей, Бэатрикс должна была выжить, во что бы то ни стало. Иначе каков был смысл терпеть всю эту боль и издевательства на протяжении недели, месяца, года, десяти лет?
Да, Бэатрикс не была носителем, а несложно догадаться, что именно последние пользовались у арабов особым интересом. Им не предоставляли почестей, но если способность была полезной и в должной мере разрушительной, а этот конкретный пленный проявлял положенную степень лояльности к своим «палачам», очень скоро его куда то уводили.
Судьба оных индивидуумов оставалась для Бэатрикс неизвестной, но она даже не задумывалась на этот счет. У нее не имелось возможности халтурить, или пытаться каким-то образом выбить для себя привилегии. Но был долгий, очень сложный, порой почти невыносимый, путь, в конце которого маячила незначительная, но все-таки надежда.
Но отнюдь не надежда обрушила на Рэйз лавину смелости, что позволила тогда уже почти совсем взрослой женщине сбежать. Не надежда, но уверенность в том, что она сможет это сделать. Сможет, и сделает.
И ведь смогла. Было много крови, казалось, что кожа на руках пропиталась алой субстанцией с металлическим привкусом, и смыть ее теперь невозможно. Но ничего, смылась ведь. Подарив возможность девушке по имени Рэйзор начать жизнь с такого же отмытого листа, на котором оставались лишь едва заметные разводы былых воспоминаний.
Привыкнув к определенному образу существования, Рэйз не могла, да и не хотела, ничего менять. Но все же одна, невероятно существенная, перемена была воспринята ее сознанием не без удовольствием — впервые за много лет она была сама себе хозяйкой. Более не испытывая необходимости примерять на себе роль рабыни арабских самодуров, более не вынужденная теперь унижения, и небрежно брошенные из их уст оскорбления, Рэйз, по сути, ничего и не изменила. Она продолжала убивать, продолжала взламывать замки, и продолжала делать это фактически незаметно, но теперь имела возможность получать за это деньги, что, стоит заметить, можно было воспринимать в качестве очень существенного бонуса.
А потом в ее жизни возник Элдерман. В тот момент, когда разрушительная война уже маячила на горизонте, Итан просто пришел, и взял то, что хотел. Рэйз не испытывала столь неудержимого благоговения перед этим человеком, скорее просто его уважала. Ведь он предоставил ей возможность стать частью какой-никакой, а все же команды, после долгих лет скитаний и случайных заработков.
И теперь, как часть команды, а точнее дуэта, Рэйзор должна была достичь определенной цели, и до сих пор не увидела мало-мальски существенных преград, способных стать на их с Соломоном пути. С замком, современным, но не неприступным, что висел на двери, ведущий в нужный им отсек склада, женщина справилась быстро. Любезно предоставляя Соломону пройти первым, Рэйз скользнула следом.
Ее напарник уже успел метнуть топор, и охранник повалился на пол, не издав фактически ни звука. Рэйз лишь усмехнулась, пока Сол вытаскивал топор из черепа, а после кивнула, когда тот уточнил, что необходимо повернуть направо.
Еще трое сотрудников охраны преграждали им путь, тихо о чем-то переговариваясь прямо около перегородки, которую можно было пройти только с помощью пропуска. Сол уже вытащил пистолет, прикручивая к нему глушитель. Рэйз огнестрельное оружие не любила, но кинжал метала очень четко. Рука ее не дрогнула, острие попало точно в цель, и совсем скоро на пол скатился очередной труп. Рядом уже ожидал еще один, а третье, и последнее, бездыханное тело присоединилось к предыдущим через считанные мгновения.
Рэйз скользнула к убитым, извлекая свой кинжал и очень скоро находя пропуски. Один она бросила в сторону Сола, который на сей раз предпочел пропустить даму вперед.
Магнитная карточка коснулась считывающего устройства, на котором мигнул зеленоватым отблеском диод, и дверь с тихим шорохом отъехала в сторону. Рэйз тихо скользнула в открывшийся перед ними проход.
Людей тут не было, зато было много техники. Помещение было сквозным, прямо по курсу виднелась еще одна дверь, тоже запертая, тоже требующая пропуск. Обернувшись через плечо на Сола, который следовал буквально по пятам, Рэйз сделала несколько стремительных шагов, прежде чем буквально перед ее носом словно из ниоткуда возникло дуло пистолета.
Потребовалось еще несколько секунд, прежде чем материализовался и его владелец. Трудно судить, была ли это невидимость, или же способность проходить сквозь стены, но, по сути, это было уже совсем не важно.
Охранник, тучный мужчина средних лет, нагло ухмыльнулся.
— А я не знал, что такие красивые куколки нынче выполняют роль наемных киллеров… ну что, птенчики, за ним явились? Не торопитесь.
Губы Рэйз расплылись в широкой улыбке. В глазах горел шальной огонек предвкушения. Она едва заметным жестом дала понять Солу, что тому пока не стоит вмешиваться.
— Мы не торопимся, — тихо ответила рыжеволосая женщина, молниеносно вскинув руку с ножом, и полоснув острием прямо по глотке мужлана. Тот выстрелил, но пуля устремилась аккурат в потолок. Брызги крови попали на лицо Рэйз, та не выдержала, лизнув губы, и ощутив на языке знакомый стальной привкус. - А вот ты лопух, раз не догадался использовать глушитель, — с сожалением прошептала она, проверяя пульс охранника, точнее убеждаясь в его отсутствии. — Эффекта неожиданности больше не получиться.
Последняя фраза была адресована Солу, но тот, вероятно, понял все и без ее подсказок. С помощью пропусков без труда преодолев еще одну преграду, оба услышали топот шагов. Пока было трудно определить, сколько их, но Рэйз, изучив помещение, в котором они очутились, поняла, что они у цели.
— Надо найти то, зачем пришли, и можно убираться отсюда, — негромко проговорила она. — Еще нужно почистить записи видеокамер. Я заметила две.
Каморка, так тщательно охраняемая, представляла собой захламленное помещение, с одной кроватью, стулом, и столом, на котором валялся ноутбук. Беглец, так не вовремя решивший, что сумеет обмануть мистера Элдермана, сейчас отсутствовал, хотя было очевидно, что он тут провел немало времени.
Вероятно, их ждали. Потому и охраны было намного больше, чем они ожидали.
— Какие-то сведения от твоих друзей? — Рэйз бросила короткий взгляд на мужчину, прежде чем сжать крепкой хваткой ноутбук. Времени проверять всю хранившуюся на нем информацию не было, тем более что в небольшой нише около стола обнаружилось еще очень много всевозможных электронных носителей.
Пожалуй, стоило забрать их все.