Пистолет тяжелый, сплав непростой. Тянет вниз руку, и долго его не продержать, но Ки направлял его дуло в истерзанную мишень вот уже третий час как. Все мышцы в руке подрагивали, потому что пистолет весил, казалось Ки, целую тонну. Вес увеличивался с каждой минутой. Он чувствовал каждую пулю тибериума в магазине, каждый чертов завиток возвратной пружины, ощущал, какой неприподъемной стала вдруг колодка, и тяжесть спускового крючка. Но простоять так три часа, глядя на мишень, означало для Ки лишь ностальгические воспоминания о восьмичасовых вахтах напротив манекенов. Выносливость, выдержка, самоконтроль — пока ты стоишь столбом напротив гребаного манекена, ты упражняешься и в этом. Кажется, на пятом часу остолбенения открывается второе дыхание, и пистолет снова теряет свой колоссальный вес. Все будто бы начинается сначала. Так было раньше. Теперь Ки отстаивал по два-три часа, когда у него было на это время, просто для того чтобы напомнить себе, как важно держать себя в руках, и как много может значить терпение: почти всегда фантомам давали точную и выверенную информацию о том, где появится объект и когда. Но Валькотт не уставал повторять, что человек — существо, которое далеко не всегда вписывается в график фантома.
    Ки помнил, как ждать приходилось по три-четыре часа. Как идиоты они с Хазе высижвали, бывало, черт знает сколько времени, хрен знает где, только потому, что видимость с той паскудной точки была хорошая, а цель все не появлялась и не показывалась. Они ждали и крыли матом непунктуального ублюдка, а потом всякие разговоры сводились к минимуму, сменялись чередой действий, после которых оставались одни только трупы.
    Он перехватил пистолет удобнее во взмокшей руке, дышал ровно, но тяжело. Хмурый и холодный взгляд скользил по неподвижной сейчас мишени. Та находилась почти на максимальном расстоянии, с которого можно было достать ее, стреляя из пистолета, что был в руках у Ки. Он скосил глаза влево, и увидел еще одну руку, худую, женскую. Длинные пальцы тоже сжимали пистолет, точно такой же Глок, как и у него самого, только Глок этот трясся, а молодая женщина, которая держала оружие, сосредоточенно сопела. Ки закатил глаза.
    - Я, все-таки, дождусь, когда он драматично выпадет у тебя из руки, нечаянно выстрелит — а зная тебя, я уверен, что выстрелит и криво, против всех законов физики -  расхерачит мне полноги или продырявит пузо. А я потом тебя убью, — Ки снова смотрел на мишень, еле различимую в полумраке, а слова тянул вкрадчиво.
    - Это я вас обоих сейчас убью, — донеслось из динамиков, а на дисплее Ки увидел хмурое лицо Валькотта, — если не притащите свои задницы ко мне сейчас же.
    Дважды никому повторять не надо было, вот только «сейчас же» вовсе не означало, что Ки и Кэролайн сейчас же побросают свои Глоки. Это означало, что им нужно вначале отстрелять все патроны, а потом уже вернуться. Настоящую срочность Валькотта оба фантома прекрасно распознавали, и сейчас в интонации ее никто не заметил.
    — Понял, — сухо отозвался Ки, переглянувшись с Кэролайн.
    Валькотт исчез из виду. Ки коснулся кнопки на сенсорном дисплее, и обе мишени пришли в движение. Двигались хаотично, с разной скоростью. У Ки было семь патронов. Он зацепил взглядом свою мишень, медленно выдохнул. Палец нажал на курок, и от одного этого простого движения затекшие мышцы пришли в неимоверный шок. Раз, два, три — гильзы посыпались на пол. Четыре. Живот, плечо, дважды сердце. Один. Голова. Два. Голова. Контрольный.
    Пустой пистолет Ки с размаху положил на стойку, что тянулась в тире от стены до стены. Так положил, как следовало бы опустевшую рюмку на стойку класть, кверху дном, а потом отошел в конец зала, прислонился спиной к стене и скрестил на груди руки: Кэролайн еще не закончила. На губах Ки появилась саркастичная ухмылка.
    - Ну давай, Кэрри. Покажи класс, попади, как в прошлый раз, в стену, — елейно протянул он, склоняя набок голову. — «Я не уловила его маневра, слишком круто пошел влево», — передразнил он единственный промах Кэролайн за последние пару месяцев.
    Раздался выстрел. Ки хмыкнул, хотя в лице у него не осталось и следа от былого сарказма.
    — Наконец-то, – глухо прозвучал его баритон.
    Сунув руки в карманы, Ки направился к выходу из тира. В коридоре было светлее, чем в слабо освещенном тире, приходилось морщиться. С этой кислой миной Ки пару раз встряхнул рукой, затем поднес ее к лицу, и без видимых усилий заставил искры волной пробежать по его раскрытой ладони. Это нехитрое зрелище вызвало в его лице довольную улыбку, но безжизненную: глаза у Ки всегда оставались холодными и безучастными. Он сунул руки в карманы видавших виды джинсов и тяжелым армейским шагом направился к Валькотту. Кэролайн шагала рядом. Стук ее каблуков гулким эхом разлетался по пустому коридору. Холодный люминесцентный свет выбелил ее лицо и волосы. Ки еле заметно повернул голову в ее сторону, прищурился, а затем круто свернул вправо, перекрывая Кэролайн путь: в той стороне их ждал Валькотт.
    — Почему так долго? — грубовато спросил Валькотт.
    Выглядел недовольным. Он поднялся из-за стола и прошел к большому дисплею, на котором высветилась карта.
    — Потому что блондиночка резвилась с мишенью, а не стреляла, — вскинул брови Ки.
    - В другой раз ее мишенью будешь ты. Тоже порезвишься, — отвлеченно пробурчал Валькотт, затем раздраженно ткнул в карту, призывая всех к вниманию. Ки помахал Кэролайн рукой, пальцы искрились слабыми зарядами.
    - Мы получили новую информацию о похищенном вигиланте, - рыкнул Валькотт, увеличивая изображение.
    Эту местность Ки уже знал. Пару дней назад они с Кэролайн ее изучали. Ранее они рассматривали окраины Флоренса, сейчас Валькотт показывал им заброшенное здание автомойки и шиномонтажа. Помещение находилось у трассы, вынесено было за пределы города.
    - Сегодня ночью эти ублюдки его перевозят из Мичигана в Висконсин. Если мы сегодня его не урвем, я вас обоих вз…
    — Достанем,— Ки удержался от смешка.
    От Валькотта, конечно, все, что угодно, но это все будет таким жестким, что лучше не знать, а если узнать — забыть немедленно. Но всегда помнить.
    — В час тридцать к этой точке подъедут три машины, пленника переведут в один из двух одинаковых джипов. В другом будет какая-то подсадная рожа. Потом они поедут по гребаному Висконсину, и хер мы потом их отыщем… - Валькотт задумчиво водил взглядом по карте.
    — Окей. Тогда мы перекроем дорогу до того, как три тачки подъедут к зданию. Мы, сука, еще и красиво это сделаем… — задумчиво хмыкнул он, потом нахмурил брови. — Точнее, я сделаю, пока блондиночка будет целиться и морщить лоб. Возьмем их вот здесь, — Ки указал на точку в нескольких милях от шиномонтажа. Затем запросил географическую карту. — Тут как раз низина. Мы возьмем их тут. И сделаем, Джей, то, что ты потом с нами не сделаешь.
    - Берите, — холодно бросил Валькотт, проводя ладонью по подбородку. — Привезете его сюда, — Валькотт предоставил координаты. - Там мы обеспечим дальнейшую транспортировку, а вы вернетесь и отчитаетесь.
    — Час тридцать… — Ки поднял ладонью рукав толстовки, нашел взглядом циферблат. Двадцать тридцать четыре.
    — Вы еще здесь? – удивился Валькотт, заставляя Ки взглянуть на мужчину вроде как виновато. А вроде бы и ни черта виноватым он себя и не чувствовал. - Я думал, вы уже, вашу мать, собираетесь.

    Ки закрыл дверь и еще раз посмотрел на часы. Семь сорок утра. Десять двенадцать.
    - Ну мать моя Тереза!.. Кэрри, который, мать его дери, час вообще? Десятые часы за неделю… — процедил он недовольно, быстро снял часы и сунул в карман. Потом Ки серьезно взглянул на блондинку и шмыгнул носом. – Значит, так. Слушаться во всем меня, иначе ты знаешь, что будет. Перехватывать тачку — это тебе не ядовито лапать какого-нибудь мужика. Тут нужно чувство такта, — саркастично закончил он, затем кивнул в сторону оружейной. – Пошли. Там объясню тебе, как будем действовать, и надо будет выдвигаться. Наша косматая телепортация на задании.

Ещё немного. Ещё немного.
Ещё полгода назад её рука дрожала бы и безо всякого отягощения спустя пару часов подобных тренировок. Теперь — лучше. Теперь она способна выдержать около часа этой игры в стойких оловянных солдатиков, не проронив не звука, не дрогнув ни на миллиметр. Был ли в этом упражнении смысл? Этот вопрос перестал заботить Маккейн после первых же тренировок: адекватного ответа на него, как и на многие другие волнующие вопросы, получить всё равно бы не вышло, а лишняя болтовня только раздражала тех, кто уже давно должны были стать ей командой, но пока что только раздражали и стремились унизить. Неприятная мысль, буквально одна из разряда «это не закончится никогда», и по руке проходит судорога, заставляя громко засопеть и плотно сжать челюсти. Запястье дрожит, и пистолет в руке позорно трясётся, что не может не привлечь внимание Форсберга. Ублюдка Форсберга, что спокоен и неподвижен, словно грёбаная статуя. В самом начале Кэрри предпочитала игнорировать любые выпады в свою сторону, но это не помогло - издёвки продолжались. Теперь же стало очевидным то, что куда приятнее ответить: всё останется на своих местах, но держать в себе всю желчь не придётся. Да и приятнее становится, теплее на душе, когда видишь хотя бы секундное замешательство на лицах этих «крутых парней», стоит только им ответить, а не уйти униженной и оскорблённой. Впрочем, сейчас она продолжает молчать. Киран, с зарядом (тибериума, желательно, чтобы наверняка) в животе, ещё обязательно придёт к ней в самых прекрасных снах, но отвлекаться сейчас она не станет. Любое, даже малейшее движение провоцирует боль в руках. Любое, даже малейшее слово может спровоцировать её послать фантома куда подальше, психануть и уйти.
Ни за что.

Голос Валькотта, холодный и серьёзный, слегка искажённый динамиками, становится спасительным. Это не значит, к сожалению, что оружие можно опустить – это значит, что можно стрелять, и позволить выстрелам заглушить все неприятные мысли, что продолжают вертеться в голове. Фантомы, по изначальной задумке, должны были стать отрядом беспринципных и совершенно идеальных солдат. У фантомов не должно быть плохого настроения, плохих дней, плохого самочувствия. У фантомов есть только безграничный доступ к оружию, ресурсам Итана, и они сами. Кэролайн не должна нервно оборачиваться каждый раз, когда кто-то из отряда оказывается позади неё, не должна ожидать удара в спину, вместо протянутой руки помощи, однако, на практике, всё происходит именно так. С этими мыслями она стреляет, сосредоточенно и не слишком спешно. Она не видит смысла в излишней скорости на тренировке, когда есть шанс отточить точность. Форсберг может сколько угодно припоминать любой из её промахов, а их было не мало, может даже насмехаться — вот только хорошо смеётся тот, кто смеётся последним.
— Да, лучше бы я тогда попала не в стену, а тебе в горло, — внимательно прицеливаясь и продолжая выжидать момент, она процедила это сквозь зубы, даже не собираясь оборачиваться на голос, — Может, перестал бы болтать, когда не просят.
Ни одного промаха из восьми, но вместе с тем и не одного попадания в голову. Плечи, шея, живот. Далеко не каждый выстрел стал бы смертельным, будь её мишенью живой человек со стандартным набором органов, но каждый принёс бы жертве массу неприятных ощущений. В отличие от Кирана, свой пистолет девушка опускает плавно и спокойно. Оборачивается на него, приподнимает бровь: многочасовые тренировки на терпение явно так ничему его и не научили.

Путь к комнате, где ждал их командир, не занял много времени: светлый и холодный коридор, что простирался широкой тропой вокруг всего здания штаба, не давал запутаться в направлении. Всего один резкий поворот направо, и они оба оказываются на назначенном месте. Валькотт недоволен, но не зол. Вспомнить момент, когда его лицо не искажала гримаса недовольства или слегка сумасшедшего наслаждения от собственной жестокости, Кэролайн не может, равно как и представить мужчину искренне улыбающимся. Одному богу известно, через что тот прошёл, и что сделало его таким моральным уродом, но в своём деле он – мастер. Говорит чётко, громко и по делу. Переговаривается с ним Киран, а Кэролайн лишь молча изучает все материалы, что оказываются в их распоряжении. Пленный вигилант – ситуация рядовая, и просто так фантомов не послали бы за ним. Должно быть, лицо важное. Должно быть, крутая шишка из тех, что необходимы Итану не меньше их самих.
Все эти операции, что были рассчитаны скорее на отлаженные действия, пунктуальность и слепую исполнительность, наводили на девушку тоску, однако выбирать не приходилось. Перехват - не самое сложное, что ей ещё предстоит проделать. Конечно, особой хитрости ждать не следовало, да и фантазии дать разгуляться не вышло бы тоже, но сделать это было нужно. Это приказ, и если раньше все приказы самой себе отдавала сама Маккейн, то теперь оставалось лишь только смириться с чужой главенствующей позицией. Будь у фантомов своя пищевая цепь, она бы оказалась её самым первым звеном.
И радовало только то, что Форсберг и Хазе стояли бы лишь на ступень выше её самой и послужили бы отличной закуской под пиво тому же Валькотту.

— Такой большой мальчик, а так всё плохо с самоконтролем, — за трагедией Кирана с часами Кэролайн наблюдала с холодной ухмылкой, прислонившись к стене лифта и скрестив руки на груди. Теми редкими моментами, в которых можно было прочувствовать собственное превосходство, она предпочитала не разбрасываться: не каждый же день, в конце-концов, удаётся увидеть то, как фантом ругается на собственные часы, — Двадцать сорок одна. И, да, кому бы говорить о чувстве такта. Тебе, с таким-то тоном, ни один адекватный человек не дал бы даже на шаг к себе приблизиться, не то что отравить.
Говорить об уважительном отношении к тому, чем раньше занималась Кэролайн не приходилось. Да и сама она не слишком-то гордилась своими заслугами: будь мошенница хоть каплю проворнее и умнее в те годы, она не совершила бы той мелочи, что чуть не отправила её за решётку за преднамеренное убийство. Теперь приходилось расплачиваться за собственную глупость. И плата подобного рода её устраивала куда больше, чем плата собственной свободой. Другой вопрос лишь в том, что с приобретением боевого опыта, она сможет составить здоровую конкуренцию любому из отряда, и то, что её недооценивают сейчас, ещё обязательно аукнется каждому из них в будущем.

В оружейной стояла кромешная тьма. На выключатель девушке пришлось с силой нажать несколько раз, прежде чем свет действительно наполнил комнату, освещая всё то добро, к которому у фантомов, согласно особому статусу подразделения, был доступ. Покосившись на Кирана, и будучи совершенно уверенной в том, что любая проблема с электричеством в этом здании - его рук дело, Маккейн пропустила его вперёд. К собственному стыду, её познания в оружии до сих пор были весьма и весьма ограниченными. В штабе вигилантов, по обыкновению, искателям не доставалось много хорошего - лучшее вооружение уходило боевой группе да партизанам, а здесь, несмотря на огромное количество изматывающих во всех отношениях тренировок, никто не потрудился провести с ней хотя бы одно полноценное занятие по оружию, так что приходилось навёрстывать упущенное самой. Зачастую, методом слепой пробы. Зачастую, не слишком удачно.
— Ну, чего встал? Командуй парадом, раздавай указания, почувствуй себя крутым: всё, как ты любишь, — в данной ситуации Форсберг действительно обладал полным контролем над ситуацией, и Кэрри в кои-то веки даже не собиралась пререкаться. Она терпеть не могла излишние понты, но, когда дело доходило до того, в чём она действительно была не слишком хороша, было правильнее отступить. Единственное, что она точно собиралась прихватить: любимый боевой ножик, что слишком полюбился ей в последнюю пару операций. Шансы на близкий бой были не так уж и высоки, однако нож не занимал много места в ножнах, так что отказать себе в маленькой девичьей слабости она просто не могла.
И пусть только попробует высказаться.

Она обычно пыталась хоть немного сдержать натиск насмешек в свой адрес, но выходило обычно дурно: все же, две язвы на одну блондинку, пусть и ядовитую — перебор. К тому же, Ки с Хазе всяко находились в положении более выгодном, против Кэролайн они были ветеранами, и это значило, что многие ее шпильки в принципе от них отскакивали, не находя отклика. Были, правда, и такие темы, мимо которых фантомы пройти не могли, а может, просто иной раз Кэролайн удавалось подцепить какое-то особое настроение, когда, например, Ки становился отзывчивым на ее иронию. Скажем, как сейчас: замечание о собственной вспыльчивости Ки вроде и не заметил, а если заметил, то виду не подал. Мимо его ушей не прошла только заметка о собственном тоне. Потому он отвлекся от суеты с часами, остро взглянул на блондинку, без былого сарказма, а потом холодно и неприятно улыбнулся.
— А так и должно быть, Кэрри, — прозвучал вкрадчивый и тихий баритон. — Это я должен подбираться к людям, а не они ко мне.
Уголок его губ дернулся, потом Ки деловито шмыгнул носом и добавил буднично:
— Это только с тобой система не работает. Потому что вечно у тебя все не как у нормальных фантомов.
С этой колючей атмосферой они добрели до оружейной, где блондинка, наконец, не выдержала и окатила Ки парой обиженных и ядовитых фразочек. Такое с Кэролайн временами случалось. Ки внимательно ее выслушал, в лице его читалось глумливое изумление: брови вскинуты, лоб прорезают продольные морщины. Повисла пауза, которую со смаком потянул, потом, ее же самостоятельно нарушая, неторопливо произнес:
— А что? Уже можно? Генерал разрешает командовать? — переспросив, Ки коротко посмеялся над ее выражением лица, прошел к своей броне, что сияла небывало чистотой, и схватил шлем. — Да ладно тебе, Кэрри. Я и так себя всегда чувствую крутым. Тебе не обязательно для этого было выжимать из себя свой щупленький сарказм.
Сказав так, не соврал. Ни разу за все время пребывания в штабе фантомов, вообще с того момента, как он мог называть фантомом Ки не почувствовал себя не на своем месте. Так, как унижал его в свое время Валькотт, вообще мало, кому доводилось унижать людей в принципе, но унижения эти составляли нехилую часть психологической подготовки фантома к тому, что его ждало в реальных условиях. Ки в свое время решил даже, что в реальных условиях ему как-то проще жилось, а если задание выполнялось без участия Валькотта, то он начинал верить, что США — в самом деле свободная страна. Да, с политическим раздраем и при гражданской войне, но свободная. А все то, что ему приходилось выслушивать некогда от Валькотта, никак не мешало Ки ощущать себя на две головы выше и сильнее обычных вигилантских энтузиастов. Как-никак, элита, мать бы ее…
— Будешь сегодня за снайпера, — сказал он, сосредоточенно осматривая нутро шлема, затем отложил его на небольшой металлический стол, за который и сел на небольшой табурет и ловкими пальцами принялся собирать Uzi. — Итак, задача. По дороге, которую мы должны контролировать за… - Ки мельком взглянул на новые настенные часы, — за полчаса до момента икс, поедут три машины. Все три мы должны остановить и убрать всех, кроме цели. Ты стережешь нашу машину и отстреливаешь всех, кто надумает пристрелить меня без моего ведома. Промажешь — я не Валькотт. Я тебя убью, — Ки прикрутил гнездо ствола к корпусу Uzi. – Ты должна будешь следить за всем происходящим. Как только увидишь, что я кладу последнего ренегата, вскакиваешь в машину и едешь к нам. Запихиваешь пленного ублюдка внутрь привязываешь, можешь пригрозить даже отравить его ко всем херам — пусть только сидит тихо и не рыпается. Завязываешь глаза, — негромко перечислял Ки, - пока я устраиваю небольшой сюрприз для наших друзей на перевалочном пункте. Потом мы садимся и едем, куда велено. Я буду за рулем, так что место должно пустовать. Итак!
Ки поднялся, вставляя магазин в Uzi.
— Одеваемся. Быстро, быстро, - поторопил он, привычно влезая в экзоброню, которая привычнее была ему, чем джинсы и футболки. Сидела как влитая, второй кожей, и столько раз выручала.
Он взял с собой еще парочку гранат, просто на случай, если вдруг… Магазины заняли привычные места в портупее, парочку ножей он вначале подбросил в руке, затем попробовал их на остроту — один полетел в изрезанную мишень в стене, потому что был тупой. Вместо него Ки захватил пару баллистических ножей. Потом быстро, но скрупулезно проверил работу шлема, взглянул на Кэролайн в режиме теплового, затем ночного видения, проверил все датчики. Ему не было нужды вооружаться до зубов с той способностью, которой он обладал. Скажем, гранатами Ки почти никогда не пользовался — у него были шаровые молнии, плазма которых уничтожала куда надежнее. Он мог метать молнии на большие расстояния, и если бы не время генерирования разряда, уступавшее по скорости винтовке, не нуждался бы и в ней.
— Готова? – он сунул в кобуру Беретту и зажал под мышкой шлем.
Может, это прозвучало бы смешно, но в действительности, с точки зрения профессиональной, разница между Кэролайн и Хазе была не так уж и велика. Она заключалась в том, что в Хазе Ки был уверен, а вот в Кэролайн — нет. Она начала позже и не прошла еще столько заварушек, в которых довелось к этому моменту побывать Ки с Мёбиусом. К тому же, Ки не отрицал своего предвзятого отношения к женщине на корабле. Потому сейчас он внимательно осмотрел молодую женщину, на которой ладно сидела броня, в руке она сжимала винтовку и была, в общем, упакована, как надо. Шлем держала в руке. Ки смерил ее пристальным и строгим взглядом — время шуточек, вроде, прошло.
— Идем, - сухо скомандовал фантом и широким быстрым шагом направился прочь из особняка, из которого оборудован был фантомский штаб.
По пути они встретили Сола. Приветствие было молчаливым: все были заняты своим делом. Светлоглазый северянин проводил парочку долгим и пристальным взглядом, затем молча поднялся наверх, очевидно, к Валькотту. Ки с Кэролайн направлялись к гаражу, где для них подготовлена была машина. Бронированный внедорожник.
— Недурно, - себе под нос бросил Ки, но потом он увидел, что машине явно довелось кое-что да пережить: следы от пуль, мелкие вмятины указывали на ее непростую судьбу. Что же, и такая сойдет. Если она до сих пор не развалилась, значит, это проверенная машина.
Ки вздохнул, запустил пятерню в русую копну волос, всклокочивая ее, затем взглянул на выезд с территории фантомов — на ворота, за которыми их ждала непредсказуемая дорога по потемкам. Свет в гараже был белым и холодным, лампу мерно гудели. Думалось, и за воротами будет так же тихо и спокойно, но Ки знал, что едва они покинут территорию фантомской обители, ожидать можно будет всего, что угодно. С этой мыслью он слабо вскинул кустистые брови, открыл дверь и забрался на водительское сидение.
Они оба пристегнулись. Ки завел двигатель своим привычным способом. Машина басовито заурчала. Ки отладил под себя зеркала, проверил содержание откидных козырьков, затем переключил фары на ближний свет, и они, наконец, тронулись. Едва отъехали от особняка, как Ки резко прибавил скорость, прибавил ее просто бессовестно. Они неслись так, словно куда-то очень сильно опаздывали. Время от времени фантом бросал сосредоточенный взгляд на навигатор, встроенный в панель, молчал и смотрел на дорогу, как черный пейзаж сливается в чернильное непонятное пятно, посреди которого путеводной нитью тянулась уцелевшая местами разделительная полоса.
Они объезжали все города, неслись по кочкам, как сумасшедшие, потому что не было времени ехать особенно аккуратно: Ки знал, что машина эта выдержит и не такое. Когда наступал участок ровной дороги, Кэролайн выдыхала — в тишине это легко было услышать даже за гулом двигателя — смотрела в окно. И там, в дороге, это было, наверное, до странного хорошо и спокойно, хоть оба они и были начеку.
Пару раз Ки напряженно следил за машинами, которые возникали позади, но все они в тот или иной момент сворачивали по своим направлениям, и тогда чувство тревоги отпускало. Может, было бы лучше включить радио — какое сейчас есть, но делать этого фантом не стал, да и музыки слушать не хотелось. Вообще не хотелось и нельзя было ни на что отвлекаться. Шуточки могли подождать до их возвращения в штаб.
В какой-то момент они внезапно взяли влево, сходя с дороги, поехали по пустырю. Далеко впереди мерцали огни города. Там был уже Висконсин, а они пока еще были в Мичигане. По-хорошему им бы в Висконсин и не соваться, но кто его знает, как все пойдет. План всегда может спланировать не туда.
Пузом джип терся о сухую траву, подмерзшую в ноябре, в салоне звук этот походил на шипение. Навигатор упрямо показывал на смену маршрута, но Ки больше не ориентировался по нему, он вообще остановил машину, выключил фары, подсветку приборной панели — машина слилась с мраком, который царил в этих краях. Перед тем успел взглянуть на время, чтобы убедиться: укладываются.
— Надевай шлем, - глядя вперед, приказал Ки, и сам надел шлем, быстро включая прибор ночного видения. Все кругом зазеленело. Он взглянул на Кэролайн, чье лицо в шлеме было зеленовато-белым, как у призрака, а светлые глаза ее казались и вовсе демоническими. — Дальше только так.
И они поехали дальше. В какой-то будто бы случайной точке остановились, Ки вышел из машины, по-прежнему не говоря ни слова. С Хазе они вообще могли не говорить во время задания — все было понятно и так. С другой стороны, давненько уже не было, чтобы они с Хазе работали в гробовом молчании. С идиотскими шуточками было привычнее. Сейчас же Ки не был с Кэролайн на равных: он был за нее ответственен. Проследил за тем, как она вышла из машины и начала готовить винтовку. Какое-то время внимательно за ней наблюдал, нахмурив брови и поджав губы, но Кэролайн все делала правильно.
— У нас двадцать пять минут, - сказал он, наконец, в микропередатчик, затем воспользовался встроенным в шлем биноклем и изучил дорогу. Дорога была пуста. — Готовься пока.
Сам он прошел по периметру той области, в которой они расположились, изучил видневшееся впереди здание автомойки. На карте оно было пустым, но сейчас там бродили вооруженные до зубов ренегаты. Даже на крыше было несколько человек, как он понял, исходя из картины при максимальном приближении. Затем вернулся к Кэролайн.
— На, — Ки протянул ей ключи от машины, которые все это время держал в пустующей кармане портупеи. – Я скоро пойду к дороге, не подстрели меня тибериумом со зла. Валькотт говорит, тебе нужно больше тренироваться. У тебя другие задачи, но «другие» — не означает, что ты не должна уметь всего того, что умеем мы. Тебе надо работать в два раза больше, — без былого сарказма у Ки получалось говорить только холодно и монотонно, хотя интонационно это было совсем не то, что он имел в виду.
Он контролировал все еще пустующую дорогу, постоянно озираясь по сторонам. Потом, будто бы спонтанно, коротко бросил:
- Я ушел.
Быстрым шагом он в кратчайшие сроки добрался до дороги, где нашел укрытие в виде старой заброшенной машины, которую приметил еще на спутниковых снимках.
— Видишь меня? — обратился к Кэролайн Ки. – А дорогу? В оба смотри.

Рекомендации Кирана девушка выслушивала спокойно и хладнокровно: время шуточек прошло, и они оба это понимали. Задача не казалась слишком сложной в теории, и Кэролайн даже несколько льстила доверенная роль снайпера, особенно учитывая то, что минутами ранее Ки позволял себе совсем не положительные комментарии о её навыках. Она прекрасно знала, что не промахнётся, и была уверена в этом точно так же, как была уверена и в том, что напарник её не убьёт, как бы сильно она не облажалась. Прикончат её, в таком случае, уже на базе, по возвращении, и займётся этим совершенно точно не Форсберг, однако этот вариант развития событий актуальным не станет в любом случае. Три машины, одна цель, один Киран, чей зад она будет прикрывать из удобного положения – яснее ясного.
— Готова, — пара минут, и они оба были абсолютно укомплектованы, готовы к выходу. Придирчивый взгляд мужчины не оказал на Кэролайн никакого влияния - разве что, по струнке она вытянулась ещё старательнее прежнего, и губы сжала ещё плотнее, будто сдерживая на кончике языка всё то, что хотелось сказать. На самом же деле: просто-напросто нервничала. Не слишком сильно, не слишком драматично. Полагать, что вдвоём они не справятся с этим заданием, не приходилось, но кончики пальцев всё же немного похолодели в предвкушении.
Мимолётную встречу с Соломоном на пути к гаражу с их сегодняшним транспортом Маккейн предпочла расценить, как хороший знак. Иначе и быть не могло.

Дорога дальняя, мрачная, заманчиво уводящая в непредсказуемые дебри, тянулась непозволительно долго, несмотря на то, что Киран гнал, как настоящий сумасшедший. Замечаний никаких девушка делать не собиралась - была только рада, что пристёгнута и от природы имеет хороший вестибулярный аппарат. Позволить себе иного она в нынешнем положении и не могла. Всматриваясь в темноту на протяжении всего пути, она пыталась разглядеть дома, поля, другие автомобили, что появлялись иногда позади, всё, что угодно, что могло отвлечь от мыслей о предстоящем задании. Мичиган пока что жил, и даже когда среди ночи раздавались случайные залпы и выстрелы, штат продолжал спать, уже привыкнув ко всем ужасам войны. Иногда Кэролайн нравилось представлять, как сложилась бы её жизнь, останься она в Бостоне. Жила бы она обычной жизнью сейчас? Попала бы в штаб? Стала бы достаточно крутым химиком, чтобы привлечь своими навыками Итана и занять место своего фантомного коллеги? Рассуждение над этими вопросами прерывалось тряской, когда наступали особенно разбитые участки дороги, но немного расслабиться всё равно удалось. Тревога постепенно сходила на нет, однако позволять спокойствию полностью овладеть собою было нельзя.
Лишь изредка девушка позволяла себе оторваться от едва различимого пейзажа за окном и перевести взгляд на Форсберга, что сидел за рулём. Иногда она ловила себя на мысли о том, что завидовала ему в этой непоколебимой уверенности, коей ей так сильно не хватало. Вот и сейчас, он даже автомобиль вёл уверенно, и уверенность эта настолько очевидно скользила в каждом движении, жесте, взгляде, что засматриваться выходило как-то поневоле. Назвать это чувство завистью, впрочем, было бы не слишком верно: не было Кэролайн завидно судьбе мужчины, что сделала из него такого самоуверенного мудака. Просто интересно, каково это быть Кираном Форсбергом.
Шлем она натянула, как только услышала приказ. С прибором ночного видения те самые пейзажи, что совсем недавно так увлекали своей темнотой, стали смотреться как-то уродливо, отталкивающе. Так, как и должны смотреться земли, прожженные месяцами войны. Не было в них больше загадки: только лишь зеленое электронное свечение, что раздражало глаза.

Кэролайн вышла из машины вслед за Кираном, когда они прибыли на нужное место. В тишине начала готовить винтовку, в такой же тишине поймала на себе пристальный взгляд, но продолжила свое занятие, никак не отреагировав. Если бы делала что-то не так - замечание получила бы мгновенно, а молчание, в данном случае, напротив служило хорошим знаком.
— Ясно, — короткая реплика вновь получает столь же короткий ответ. Двадцать пять минут - много, и гнать сюда на всех парах не было никакой необходимости. С другой стороны - лучше было быть готовыми заранее, чем упустить момент и играть с чертовыми ренегатами в догонялки.
Когда винтовка была подготовлена, девушка повторила движения Форсберга, внимательно осматривая периметр. Очевидно, что ренегаты не могли оставить столь важную точку без охраны, и верно - на крыше здания автомойки оказалось несколько вооруженных человек, что, в теории, будут готовы подстрелить Кирана в первые же секунды его появления. Её задача - подстрелить их самих раньше. Иных возвышений не имелось, но мысль о том, что эта троица, или четвёрка - разглядеть сложно - не единственное подкрепление ренегатов на местности, Кэрри не отпускала.
— Не переживай, не подстрелю, — абсолютно серьёзно ответила она, очень надеясь, что действительно не провалит всю операцию. И уж точно не завалит напарника тибериум, как бы этого не хотелось время от времени, — Знаешь, это мне и без вас с Валькоттом было известно, — будто сама Маккейн не понимала, что должна уметь намного больше, чем умеет сейчас. Будто ей не было известно, что на любом задании она оказывается наиболее уязвимым звеном без должных навыков. Будто ей самой так нравилось чувствовать себя самоубийцей, выходя на поединок против людей, вооруженных не только новейшим оружием, но и годами военного опыта. И каким бы авторитетом не был Валькотт - то, что ей необходимо тренироваться за троих, было ясно любому идиоту. Вслух она больше ничего не произнесла, и раздражённое «Иди уже» осталось только в пределах её мыслей.

Спрятав ключи от автомобиля в одном из нашивных карманов, девушка быстро заняла огневую позицию, выбрав наиболее удачное место. На улице было промозгло, и от земли тянуло влагой. Правда, заметить это можно было лишь в отсутствие толстой брони, что прикрывала их обоих от ранений. Не было холодно, не было жарко, не было никак – Кэролайн предпочла на время в принципе забыть о том, что у неё есть тело, и всё своё внимание сосредоточить на перемещениях Форсберга, что уверенно и быстро продвигался в сторону своего нового укрытия. Отследить его не составляло проблемы – девушка подняла взгляд, наблюдая за компанией ренегатов на крыше: не заметили – как, впрочем, и потерять из виду, только-только отведя взгляд в сторону. К счастью, этого с ней не произошло.
— Вижу, всё чисто, — если бы не несколько гостей с оружием, что наблюдали за той же дорогой с другой точки, да и не они сами, готовые в любой момент начать перестрелку, этот участок мог бы посоревноваться за звание самого спокойного во всём штате. Тишина, лёгкий ветерок, ночь – только вот слишком много людей знало о том, что уже через считанные минуты тишину нарушит шум резины об асфальт, а ночная дымка будет нещадно порвана резким светом фар от трёх машин. Маккейн заметила их издалека: сначала появился один, ничем не примечательный с виду, если вообще можно было заметить какие-либо отличительные признаки в такой темноте, — Первый на месте, — сообщила она в приёмник, вновь кидая быстрый взгляд на крышу автомойки: очевидно, ренегаты начали занимать свои позиции, и теперь достать каждого из них было несколько сложнее, — Второй и третий подъезжают вместе, готовься, — большое светлое пятно вдалеке постепенно приобретало две отчетливые формы джипов, подобных тому, на котором прибыли и сами фантомы.

Дальше дело было за Кираном: дождавшись момента, когда тот начал действовать, девушка повела огонь по тем самым ренегатам, которых давно приметила. Короткая заминка, прежде чем те успели осознать происходящее, повлекла за собой смерть той парочки, что находились в наиболее удачном для Кэрри положении. Выдох. Выстрел. Выдох. Выстрел. Руки не дрогнули, и даже отдача от выстрела удивительным образом не сказалась на точности – оба были мертвы. Кэролайн не задумывалась особо о том, что делает напарник, смотреть и учиться, запоминать приёмы было некогда ?– важнее было прикрыть его зад от тех, кто решил защитить своего драгоценного пленного, а уж со своей задачей тот без сомнения справлялся на отлично, как справлялся и раньше, всегда.
— Вот тварь, — снайперы с крыши палили наугад, пытаясь выявить её положение – это было очевидно. Проблемой было только то, что один из них практически попал. За что и поплатился в скором времени. Выдох. Выстрел. Минус третий. Теперь, когда распыляться на нескольких стрелков и пытаться уложить всех и сразу, не было необходимости, Маккейн смогла все силы направить на последнего, пока он не успел направить все свои силы на Форсберга. Наверное, она расходовала патроны не слишком экономно, однако, в итоге, мёртвым оказался и последний, четвёртый.
К тому моменту Форсберг должен был уже заканчивать с теми, кто охранял пленника непосредственно в автомобилях, и Кэрри, осмелев, решила ему немного помочь. Видно их было в разы лучше, чем тех, что находились на крыше, так что сложностей не возникло. Ещё одного подстрелила она, довольная собой, а дальше быстро помчалась за руль: операция подходила к концу.

Добраться до той самой точки, где Ки укладывает последнего ренегата, не составило никакого труда. Девушка наспех выскочила из автомобиля, направляясь к тому, где сидел перепуганный вигилант, и ухмыльнулась ему, замечая, как на побледневшем виске проступают синие венки. Было несложно догадаться, что этот дядечка не ожидал такого красивого шоу с перехватом, и оттого становилось только веселее.
— Молчи, не дёргайся, и все части твоего тела останутся при тебе, — руки и ноги пленного уже были заботливо связаны ренегатами, а сам он, по всей видимости ими же, остался абсолютно обезоруженным. Маккейн пришлось буквально протащить его к фантомному транспорту за шкирку, и так же неаккуратно пропихнуть на заднее сиденье, пока тот извивался, словно гусеница. Он продолжал рыпаться и в джипе, и девушка даже подумала в какой-то момент его отрубить, чтобы тот проспался и передохнул в дороге, но решила, что и Форсберг, и Валькотт, оценят объект данной операции больше, если он будет в сознании к моменту доставки и передачи дознавателям.
— Я-я ничего не д-делал... — мужик ещё и мямлил нечто неразборчивое. И мямлил настолько противно, что Кэролайн не нашла ничего лучше, чем стянуть с одной ладони перчатку и засунуть её ему в рот. Что-то вроде кляпа, только хуже, потому что сквозь неё всё равно можно было мычать всякий бред.
— Да заткнись ты уже, — раздражённо прорычала себе под нос она, доставая заранее приготовленную тряпку, чтобы наскоро завязать пленному глаза.
Водительское место пустовало, задние двери бронированного джипа были плотно заблокированы, а сама девушка предпочла вернуться на переднее сидение. Всё-таки соседству с какой-то местной шишкой, жалобно блеющей и безжалостно слюнявящей её перчатку, Кэр всё еще предпочитала соседство с Киром.

Если бы у Ки однажды спросили, что было ответственнее: прикрывать чей-то зад или работать на передовой, он бы выбрал первый вариант. Тому, кого оставляешь за спиной, невольно приходится доверять больше, чем себе, ведь если кто-то стережет тылы, можно не оборачиваться. Не обернуться же, когда знаешь, что враг может выстрелить тебе в спину — задача непростая. Фантомам перейти этот рубеж всегда было сложно: одиночки привыкли самостоятельно крутить головой по сторонам, чтобы видеть абсолютно все и все держать под контролем. В итоге можно было что-то упустить, но за ошибку корить приходилось только себя, а себя винить проще и надежнее. Работая в команде приходилось разделять контроль над ситуацией — это сулило большую эффективность, но увеличивало и риск провала ровно во столько раз, сколько человек участвовало в операции. Иногда подобное сомнений не вызывало. Когда Ки работал с Хазе, он знал наверняка, что если будет беда, то не по вине цельнометаллического — быть может, некий внешний фактор, нелепая случайность, но даже если так, Ки знал: они справятся. Никогда не подводил Сол, Валькотт все держал в узде, но Кэролайн пока не производила на Ки должного впечатления, и он не доверял ей до конца. Все думал, где-нибудь она напортачит, где-нибудь осечется, что-то упустит. Виной тому была привычная мысль о том, что Кэролайн всегда приходилось их догонять, что пришла она позднее, знала и видела меньше. Иначе говоря, все то, что они с Хазе регулярно ей выговаривали — то и мелькнуло в голове Ки.
А потом Кэролайн сообщила по передатчику, что машины приближаются. Ки и сам заметил приближающийся издалека свет фар. Точно так же, как и Кэролайн, он сосчитал про себя все три машины, которые одна за другой появились на горизонте, медленно выдохнул и на пару мгновений закрыл глаза, прокручивая в голове порядок своих действий.
Ему предстояло в одиночку схлестнуться с вооруженными до зубов ренегатами. Выстрелить в него могли в упор, но вообще-то у них не получится. Ему важно было лишь всегда держать между собой и ренегатами у автомойки одну или две машины в качестве прикрытия, не высовываться, чтобы его при случае не могли достать. Прибор ночного видения обозначал приближающиеся машины пятнами белого света, Ки отрегулировал параметры, чтобы увидеть очертания джипов.
Первая машина сбавляла скорость перед пунктом назначения, ехала теперь почти что вкрадчиво. Та, что была в середине, приблизилась к ней, и замыкавший — третий джип тоже сократил расстояние до центрального автомобиля, прижался ближе к обочине. В первой, согласно данным теплового видения, ехало семь человек — Джип был заполнен. Узнать, сколько было во втором авто, не удавалось. Ки задержал дыхание — крылья носа дрогнули. Кончики пальцев его левой руки еле заметно искрились. Всего один неприметный разряд должен был остановить машину и сломать задуманный строй. В правой руке Ки сжимал беретту, заметно прибавившую в весе из-за глушителя. Показания датчиков обозначали расстояние от Ки до приближающегося объекта — первого джипа. Наконец, Ки легонько пошевелил расслабленными пальцами левой руки, и с ладони сорвался крошечный светящийся шар, который тот направил в джип. Маленькая точка просочилась в багажник, хотя в другой раз могла бы запросто подорвать машину вместе со всеми, кто в ней находился. Ки услышал, как мотор вдруг заглох. Джип встал. Остальные машины вынуждены были резко притормозить. Шины запели, скользнув по асфальту. Средняя машина едва не влетела в заглохшую, из которой ошалевшие из злые выскакивали ренегаты — захлопали двери, зазвучали еле слышные, глухие выстрелы: двоих Ки сразу же отправил к праотцам. Он мог бы получить пулю в лоб от того ублюдка, кто высунулся из  бокового окна со своим Uzi— шлем бы не выдержал очереди с такого расстояния. Но Ки оказался ловчее и хитрее — он вовремя пригнулся, за собой утягивая четвертого. Тот и получил несколько пуль, предназначенных для Ки. Фантом же, не теряя ни секунды, схватил рукой ренегата за грудки и рывком рванул на себя. Ренегат неуклюже высунулся из большого окна машины наполовину. Ки пробил ему череп из беретты и отпустил — тело окончательно вывалилось из машины бесформенной кучей. Фантом позаимствовал у него Uzi и покончил с первой машиной. Ренегата, сидевшего за водительским сидением добил, со всей дури ударяя по его голове дверью джипа. Кровь и мозги попадали на асфальт и выпачкали ботинки. В ренегатском Uzi больше не было патронов, и оружие Ки недовольно выбросил.
Вдруг в голове его загудело — несколько пуль по касательной скользнули по шлему. Изображение с данными засбоило. И все же, не было бы шлема — не стало бы Ки. Стреляли, к слову из третьего джипа, ведь не стоит думать, что пока Ки разбирался с первой машиной, остальные две терпеливо ждали. Увы. Поэтому, пока Ки шарашил дверью по голове водителя первого джипа, вторая машина намеревалась удрать, и все это фантом краем глаза видел и понимал. Понимал, что ренегат, сидевший за рулем, вжал педаль газа в пол — поэтому машина взревела, врезалась в опустевший и окровавленный джип впереди. Потом он резко сдал назад, пытаясь развернуться, и врезался в джип, стоящий позади: действия бестолковые, вызванные злостью и паникой. Именно тот толчок по третьему джипу стал причиной досадного ренегатского промаха и спасением для Ки. Лицо фантома исказила недовольная гримаса. Пленника намеревались увозить, машина уже выворачивала на свободный участок дороги, но Ки, резко повернувший голову на звук, не мог позволить этому случиться. Он ловко наскочил на капот второго джипа, больно ударяясь по него коленкой, но даже того не заметил. Ки убаюкал машину, прогнав через капот разряд. Тяжелые ботинки загрохотали по капоту.
— Второй джип! – рыкнул он в передатчик Кэр, обращая ее внимание.
Сам пробежал по крыше, снова доставая беретту, и запрыгнул на третью машину, чувствуя, как под его весом прогибается выпуклый металл. Беретта выстрелила два раза, послышался хруст пробитого лобового стекла, затем в диалог с лаконичной береттой вступили несколько автоматных очередей. Выстрел из винтовки поставил жирную точку в перестрелке. Ки мог бы сказать тут свое очередное «недурно», но он был слишком занят: пробрался в салон, свесившись с крыши, чтобы открыть переднюю дверь, рывком вышвырнул оттуда водительский труп. Выбил из рук самого наглого ренегата пистолет. Начался беспорядочный мордобой. Ки ударил армейским ножом сидящего впереди ренегата в подбородок, да так в нем нож и оставил — кто-то огрел его по шлему прикладом, со всей дури, и картинка перед глазами фантома резко сместилась в сторону. Ки вцепился ударившему в горло рукой, даже сквозь плотную ткань перчаток чувствуя, как напряглись жилы на мужской крепкой шее, и ударил его током. Сидящий по соседству ренегат подхватил высоковольтный удар, и его тоже неслабо тряхнуло.  Последний успел схватить автомат и выбежать на дорогу. Он зарядил в Ки очередью — тот едва успел пригнуться, пули просвистели над головой, на спину посыпались осколки стекла и кожи сидений. Кровью убитого ренегата залило шлем, который пришлось снять. Торопливо, неуклюжей гусеницей фантом ногами вперед выбрался из машины: застреленный им же ренегат-водитель смягчил неловкое падение. Пока ренегатский смельчак перезаряжал автомат, Ки успел кое-как прикрыться трупом, а потом запустил во врага баллистическим ножом. Лезвие влетело в глаз. Ренегат захрипел и обмяк.
Вторая машина пыталась побороть убитый разрядом двигатель и полетевший к чертям аккумулятор. Холостое гудение чертовски раздражало ухо. Без шлема он не видел подъезжающую Кэролайн, но в тишине, когда окончательно умер двигатель ренегатского джипа, смог услышать здоровый рокот мотора. Тогда Ки выглянул из машины. Из второго джипа выстрелили.  Пуля срекошетила от угла капота, высекая искры.
— Сукин сын! — услышал Ки, почти сразу же пустившийся на полусогнутых в обход джипа.
Он подкрадывался с другой стороны, слушая теперь негромкие голоса.
— Видишь его?
— Сидит там, сука.
— Открывать огонь сразу, как только…
— Я понял.
— Кто это?
— Заткнись.
Ки осторожно нащупал рукой в очки ночного видения, спрятанные в портупее, надел их. Картинка снова появилась. Он видел гордый мертвенно бледный профиль ренегата с прибором ночного видения старого образца. Ублюдок настороженно оглядывался по сторонам, затем вышел из машины, поудобнее перехватывая автомат. Это решение позволило ему увидеть, как Ки улыбнулся, а еще синюю пулю, стремительно летевшую к нему навстречу и пробившую лоб. С этой стороны работать Ки оказалось удобнее: он почти сразу убрал и того ренегата, который сидел на переднем сидении. Остальные два труда не составили.
К этому моменту на место прибыла Кэролайн. Ки никак не отреагировал на ее появление: он заталкивал убитых ренегатов по машинам, затем сверился с часами. До прибытия встречающей стороны оставалось всего ничего. Лишь когда захлопнулась последняя дверь набитого трупами джипа, Ки выдохнул и устало отвел назад плечи, после их ссутулив. Глушитель от беретты отправился на свое место, беретта — в кобуру. Ки тяжелым шагом подошел к машине, открыл переднюю дверь, встречаясь взглядом с Кэролайн.
— Все хорошо? – светлые его глаза нашли сжавшегося пленника. Ки коротко кивнул. — Понятно.
Он уже поднял ногу, чтобы забраться внутрь, как вдруг щелкнул пальцами и бросился к третьему джипу. Открыл заднюю дверь, захватил свой шлем и за шкирку вытащил отключенного ренегата, поволок его в машину и затолкал на заднее сидение, предварительно обыскав. На ногу ренегата нацепил браслет, блокирующий способность, затем крепко связал. Пленный вигилант вынужден был потесниться.
Ки поймал удивленный взгляд Кэролайн только тогда, когда сел, наконец, за руль и завел машину.
— Мой тебе подарок, — криво усмехнулся Ки, когда машина круто сдала назад, бессовестно резко развернулась и рванула обратно в Мичиган.
Ки снова включил музыку, навигатор вел их к месту назначения, где вигиланта должны были перехватить.
— Проверяй ренегатского ублюдка, — бросил он Кэр в какой-то момент, прерывая молчание. – Если проснется, надо опять отправить его в улетный трип бессознательного.
Ки погнал машину еще быстрее. Время от времени им попадались встречные авто, и присутствие их успокаивало. Затем Ки свернул с трассы. До места встречи оставалось всего ничего. Он взглянул на время: они с Кэр даже не опаздывали. Прибыли чуть раньше нужного, но их уже ждали. Вигиланта вытащили из машины без церемоний, затолкали в седан и молча уехали. Ки связался с Валькоттом.
— Готово? — спросил тот сразу же.
— Да, — коротко ответил Ки.
Послышался шорох.
- Вижу, - сказал Валькотт. – Ладно.
На том разговор и закончился. Ки назначил другой адрес, и машина снова поехала. Теперь беспокойство окончательно отпустило, можно было откровенно получать удовольствие от происходящего. Где-то через час с лишним Ки остановил машину в заброшенном и убитом районе, уставленном многоэтажками. Тьма кругом была кромешная. Он загнал машину на скрытое за обваленными бетонными плитами парковочное место. Захватил шлем, потом вытащил так и не очнувшегося ренегата. Запер машину.
— Ты же не думала, Кэрри, что мы повезем ренегата к нам? — проговорил он на ходу, отвечая на не заданный вопрос. — Там ему никто не будет рад.
В подъезде было темно, пришлось воспользоваться фонариком.
— Здесь уже никто не живет, - хмыкнул Ки, когда они подошли к лифту. Почему никто не жил больше в этом доме фантом не удосужился пояснить.
Локтем Ки нажал на кнопку. Послышалось гудение, и через некоторое время лифт разинул свою темную пасть.
— Заходи, Кэрри, — Ки приглашающе кивнул в сторону лифта, а когда они оказались внутри, и кнопка нужного этажа была нажата, начался подъем в абсолютном темноте. – Здесь никто не додумается искать этого мудака… И вообще кого угодно.
В квартире не было ничего ценного по-настоящему, и больше всего это убежище походило на склад: с порога всех троих встретили коробки и ящики. Ки включил свет, и стало понятно, что окна квартиры плотно закрыты — с улицы дом по-прежнему погружен был во тьму. В коробках лежали кроссовки и ботинки, которые часто после задания можно было просто выбрасывать к чертовой матери. К примеру, те ботинки, в которых он был сейчас, собрали на себе полголовы ренегата. В таком дерьме Ки ходить не собирался. Живого же ренегата он потащил сквозь весь хлам в гостиную. ногами распинал лишний хлам к стенам, освобождая немного свободного пространства, и привязал ренегата к стулу, после чего устало завалился на диван.
- Короче, Кэрри. До утра ты будешь тренировать на нем свой яд. Валькотт говорит, тебе есть, над чем работать, — Ки закинул руки за голову, потянулся, хрустнув позвонками, и устало прикрыл глаза. — Удивительно, что ты еще не разобралась в ядах и пока освоила успешно только словесную язвительность... Так что валяй, блондиночка. Я, может, сподоблюсь нам на кофе и посмотрю, что в этой хибаре еще выжило из еды… Ты же ведь тоже голодная? Я, пока херачил по этим рожам, чудовищно проголодался.