GUSTAVUS MERRYTHOUGHT
hit wizard, Ministry of Magic; 42 y.o.
ФАМИЛИЯ, ИМЯ <МИДЛНЭЙМ>: Merrythought, Gustavus "Gust" <Peter> || Меррисоут, Густавус "Гаст" <Питер>
ВОЗРАСТ, ДАТА РОЖДЕНИЯ: 42 года, 29.07.1938.
ФАКУЛЬТЕТ' ГОД ВЫПУСКА: Ravenclaw '56
ИДЕОЛОГИЧЕСКАЯ ПРИНАДЛЕЖНОСТЬ: нейстралитет
МЕСТО РАБОТЫ, ДОЛЖНОСТЬ: Министерство Магии, хит-визард
ЧИСТОТА КРОВИ: полукровка
ОСОБЫЕ ПРИМЕТЫ И ОТЛИЧИТЕЛЬНЫЕ ЧЕРТЫ: отросшие, волнистые, не всегда чистые волосы, собранные в хвост. Дурацкие усы. И не говорите, что пошлые. Достаточно просто дурацких. Пожелтевшие подушечки большого, указательного и среднего пальцев правой руки от длительного курения. Часто красноватые белки глаз из-за недосыпов. Узнаваемая угловатая походка.
- Сразу оговорюсь, если вас угораздит сравнить меня с сестрой, которой на порядок больше повезло с внешностью, то я – приемный. Так вам будет проще смириться с тем, что схожего в нас только и есть, что вытянутые лица и зубы. Нижняя челюсть еще тяжеловата. И кожа у нас смуглая.
РОСТ: 182.
ЦВЕТ ВОЛОС: русый, седоватый
ЦВЕТ ГЛАЗ: голубой
ЗАНИМАЕМАЯ ВНЕШНОСТЬ: Matthew McConaughey
ХАРАКТЕР:
- Я все еще интересуюсь свое работой, посещаю ее исправно, без кислой мины, иногда засиживаюсь там, бывает, допоздна. Таких как я обычно называют трудоголиками, но ты не думай, что это так. Мне просто интересно, да и другого не знаю я.
- В первый рабочий день из Гасси я стал Гастом, так и повелось. Это прям-таки отражает меня. То есть, ни черта не отражает, но я привык. По правде, я почти никогда не откликаюсь на Густавуса – отвык.
- Ты не смотри на то, что я тут в пабе как завсегдатай с кружкой пива. Кто не любит «Дырявый Котел»? Но я бываю здесь редко. Если бывает свободная минутка, а ведь я ужа говорил, с этим у меня туго. В любом случае, этим пабом я тебе тут доказываю, что я, черт возьми, общительный, а не замкнутый сноб, как говорят. Я тебе правду расскажу. Все мои знакомства приведут тебя либо в пабы да трактиры либо в Министерство. Третьего не дано, но я ни разу не замкнут. Со своими стариками из офиса мы больше протираем задницы за беседами, чем работаем. Как не веришь? Поверь мне, я тебе правду говорю, женщина.
Говорят, я к новичкам придираюсь, но на деле я просто не спускаю им больше, чем кому-либо еще. Я думаю, что поблажек людям давать не стоит. Так меня бабка моя учила, этот маршал в юбке, драла с нас с сестрой три шкуры. Я им не помогаю в элементарном, когда можно справиться в одиночку. А зачем мне взваливать на себя лишнее? Не было еще ни дня, чтобы я сидел без дела и ковырял в носу. Как противоречу? А ты мне больше верь. Думаешь, с моей работой реально сидеть и языками трепать?..
- Я не грубый. Я такой только спьяну, а вообще черта с два ты из меня вытащишь слово неприличней «жопы». Но я и про жопу говорю только тогда, когда совсем уже задница.
- Ну, говорят, что на меня можно положиться. Но бы же понимаешь, женщина, что на человека с кружкой пива никто не полагается? Я просто не берусь за то, что точно не потяну. Да и левым людям услуг не оказываю. Это обычно чревато. Не рационально, м?
- Девушка? Кхм, душка, тебе не кажется, что я уже вырос из девушек? Мне теперь как раз женщины. Но я их тоже давно не примерял. А подумай, какой женщине понравится постоянно дергать человека, который все равно предпочтет работу. Дольше двух недель у меня давно уж ничего не было, да и я как-то привык. Но вот ведь чудо. Я выгляжу как лысый черт, и по трезвянке на меня ни одна уважающая себя женщина глазу не положит, а вот в таком состоянии я многих завожу. Понимаешь, да, почему все мои отношения начинаются в пабах?.. Похоже, женщинам конца двадцатого столетия не хватает грубости, и это мне, в общем, нравится.
- Бабка учила шибко не конфликтовать, потому я не могу сказать, что рьяно с кем-то из коллег спорю в рабочее время. Нет, меня трудно довести до откровенного раздражения, если я, конечно, не перебрал, как вот сейчас, так что дерьмом вроде не слыву.
- У меня в комнате безумный порядок. Ты столько папок в жизни не видела, сколько у меня. Там целый архив, вот что меня заводит.
- Человек делает работу, а работа человека. Вот то страшилище, которое сидит перед тобой – это порождение работы, которая занимает у меня все сутки. Мое имя дала мне работа, мою кружку. Все мои вредные привычки – редкие смачные пьянки вместе с коллегами и курение – тоже работы дар. Другого и не найдешь. Я раньше был, правда, куда крепче, тело держал в ежовых рукавицах. А теперь малость осунулся, но я перебегу кенийца, будь уверена. Силы в этом теле пока еще достаточно…
- Как у всякого недоверчивого человека, у меня мало друзей. А знакомыми я особо не дорожу. Мое мнение – это что-то преходящее и непостоянное. Кроме того, я живу с сестрой. Она отпугивает своим славным смуглым личиком некоторых дурочек, возомнивших, что это моя подружка или даже жена, и за ней я приглядываю. Не знаю, кем работает. Как так? Просто не знаю, что ты пристала…
- И ты музыку любишь? Ну, слушай-ка, мы тут с тобой похожи. Я обожаю музыку. Все время дома что-нибудь слушаю. Не люблю тишину. Исполнителей полно прекрасных. Думаю, мы застали золотые годы музыки.
- Ну нет, я не пацифист и агрессивно не настроен также. Но я пытаюсь навести порядок, порядок успокаивает.
- За все время работы я посмотрел на своб работу, на войну и на все ее воюющие стороны с разных точек зрения, слыл ярым стороником Министерства, засранцем, который не поддерживает его же, фанатом Крауча, потом не любил его изрядно, но а результате остается только работа и порядок. Все, как бабка учила. Ничего нового.
КРОВНЫЕ УЗЫ:
Галатея Меррисоут — бабка.
Питер Меррисоут — дед, пропал без вести.
Виктор Меррисоут — отец.
Гортензия Меррисоут — мать.
Джулианна Меррисоут — младшая сестра.
БИОГРАФИЯ:
- Тут вообще ничего особенного, я с детства жил, как заучка. А как еще можно жить, когда бабка преподает в Хогвартсе? Считай, у тебя ни детства нет, ни переходного периода – одни только книжки, теория, практика. К слову, бабка меня воспитала больше, чем родители. К ним я относился всегда как к какой-то конфете, которая сменяет кнут только иногда, очень редко. Это вот мое мнение. Сестра считает по-другому.
- Не могу сказать, что мне всегда нравился такой расклад, в детские годы не особенно хочется что-нибудь учить, но у меня выбора не было. Бабка – строгая шельма (я перебрал здорово, да?) – сначала муштровала меня, а потом, когда малая Джу подросла, взялась и за нее, я, правда, этого не видел. Я в тот момент уже вовсю батрачил в Хогвартсе, и знаешь, что? Там у меня ни разу не возникло желания что-нибудь не сделать. Наверное, потому, что и там я учился у собственной бабки?! Я отдал, кажется, все свое школьное время, когда другие лапали девок в коридорах, а иные – страдали от безответной любви, учебе, и мне было очень хорошо. Я, душка, из тех людей, которым обязательно нужно читать что-нибудь новое постоянно, информационный паразит, я постоянно в чем-нибудь разбираюсь. Это не так смешно, как тебе кажется, находилась парочка девчат, которым нравились мозги. И всегда находилась моя бабка, которая была довольна моими результатами, догадываешься, какими?
- Суть в том, что когда много учишь, понимаешь, что суток катастрофически мало. Начинаешь иначе относиться к времени, учишься его правильно планировать. В Хогвартсе я всегда спал пять часов, к седьмому курсу это стало мои режимом, и я ничего не мог с ним поделать. Во время экзаменов спать часа по два, и ходил полудохлой мухой по коридорам, как призрак, но зато я отвечал, как энциклопедия, потому что знал все, что от меня требовалось и даже больше: то, что требовала от меня бабка.
- Я бы книжным червем, но никогда не интересовался спортом и политикой. Пару раз побеждал в турнирах по волшебным шахматам, но никогда не был любимчиком преподавателей. Меня, пожалуй, чехвостили пуще других, я, кстати, до сих пор не знаю, почему.
- Единственное, что меня бесило в собственной внешности всю молодость – кудрявые волосы. Неподвластные никаким заклинаниям, кудрявые, как руно. Кто бы знал, что возраст исправил эту ошибку!
- А что сестра? Не могу сказать, что чертовски тосковал по ней. Видишь ли, у нас существенная разница в возрасте, и в юности это еще имеет какое-то значение. Пока я учился, у нас была несерьезная, на мой взгляд, переписка, я ей кое-что рассказывал о школе, а Джу отвечала, что знает это, и про то наслышана. Словом, неинтересно. Веришь ли, по-настоящему я понял, что такое моя сестра только тогда, когда мы оба освободились от бремени Хогвартса и отяготили себя другим – Министерством Магии. Она – заучка еще хлеще меня, и наши профессии вдоволь расходуют запас наших знаний, а это важно. Всегда происходит обновление, библиотека пополняется. И нет, я понятия не имею, где она работает. Я уже говорил!
- Мы живем вместе, и это славный быт, которому, мне кажется, сто лет в обед. Кстати, мы не обедаем. Завтраки готовим как попало, но обязательно выпиваем по кружке кофе и курим. Вечером – та же программа, только вместо завтрака ужин. У нас редко бывают гости, потому что на них нет времени, но иногда посиделки все же случаются. А иногда дом бывает нужен только мне… С этим проблем обычно не бывает, не красней. У нас проверенная система. А сестра у меня, похоже, святая. Не помню, чтобы когда-нибудь видел ее с мужчиной. А может, я просто забыл…
- Контакт я поддерживаю с бабкой. Она пока лидирует в списке моих любимых женщин, потому что у нее голова без дна, и все там забито полезными вещами. Это наш семейный архив мудрости, так что ее письму всегда рад. Жаль, она редко к нам заглядывает. А родители, вроде, здоровы.
- Слушай, ты знаешь, что у меня на работе есть старая кружка? Ей уже двадцать лет. Отколота ручка, и вся она в кольцах от чая и кофе попеременно, выцветшая, в красно-белую вертикальную полоску. Я ею очень дорожу. Мне не раз на дни рождения дарили другие - коллеги, конечно, дарили – но они здорово промахнули. Старого боевого товарища ни на что не меняют. Как это, к чему это? Это важно. Но куда тебе, женщина, ты не поймешь. Идем-ка, лучше, я тебя провожу домой и сам пойду. Мне надо еще поработать.
СОСТАВ ВОЛШЕБНОЙ ПАЛОЧКИ: жилы дракона, сосна, 11 дюймов.
БОГГАРТ, ПАТРОНУС: Боггарт - мертвая сестра (предсказуемо); патронус - волк
ДОМАШНЕЕ ЖИВОТНОЕ: Колли Ринго, почтовая сова Волара... вроде как
ОБРАТНАЯ СВЯЗЬ: имеется