CHARLES KETTERIDGE
Healer, St Mungo's Hospital; 44 y.o.
ФАМИЛИЯ, ИМЯ <МИДЛНЭЙМ>: Ketteridge, Charles <Michael> || Кэттеридж, Чарльз <Майкл> ВОЗРАСТ, ДАТА РОЖДЕНИЯ: 44года, 8 марта 1936 г. ФАКУЛЬТЕТ' ГОД ВЫПУСКА: Ravenclaw '54 ИДЕОЛОГИЧЕСКАЯ ПРИНАДЛЕЖНОСТЬ: нейтралитет МЕСТО РАБОТЫ, ДОЛЖНОСТЬ: Госпиталь им. Святого Мунго, заведующий отделением отравлений растениями и зельями ЧИСТОТА КРОВИ: полукровка ОСОБЫЕ ПРИМЕТЫ И ОТЛИЧИТЕЛЬНЫЕ ЧЕРТЫ: умопомрачительная мимика и скорость речи. РОСТ: 6,2 фута ЦВЕТ ВОЛОС: русо-седой или седо-русый. Как вам больше нравится. ЦВЕТ ГЛАЗ: серый ЗАНИМАЕМАЯ ВНЕШНОСТЬ: Hugh Laurie ХАРАКТЕР: Известно, что многие медики приобретают изрядную долю цинизма, как одно из последствий своей работы. Цинизм этот есть результат преодоления страхов, испугов, ужасов и чудовищных потерь, итог свиданий со смертями, а еще того ужасающе печального «благими намерениями», которое часто являет людям свое страшное лицо, и добра делать после этого уже не хочется, но надо. Цинизмом Чарльз не то чтобы славится, но обладает им в той мере, какую профессия запрашивает.
Интересна в нем иная, быть может, смежная с сарказмом черта: он привык называть вещи своими именами. То есть, если некий гипотетический Генри сильно напуган, что Чарльз так и скажет: «Господа, Генри обкакался», и лишь природная галантность не позволит ему употребить более грубое слово в данной ситуации. По этой причине ему доставляет эстетическое удовольствие наблюдать за пациентами, которые в цвете лица достигают окраса вареной свеклы, когда рассказывают ему вынужденные интимные подробности с «пипочками» и «пупульками», «тычинками» и прочим словарем эвфемизмов. По этой же причине Чарльз невероятно любит детей, в возрасте до семи лет. В них он видит своих единомышленников, ведь дети всегда называют все своими именами, и нет в их юных головах чувства застенчивости и стыда. Только взрослые, как видно, постоянно это чувство стыда детям и навязывают. И, наконец, по этой же причине часто можно встретить в кабинете Чарльза его племянника, пятилетнего шабутного малыша с «беленькими волосиками», как любовно называет детскую шевелюру Чарльз.
Известен среди коллег также своей непредсказуемостью. В ходе жизнерадостной беседы Чарльз мог и все еще способен запросто сказать «вон из моего кабинета», и мотивом к тому будет служить его сложная и нелогичная система ценностей, которую он вместе с профессией выработал за долгие годы. Были замечены случаи, когда он одаривал нескольких избранных стажеров своим расположением и даже запросто мог пропустить с ними пару баночек сливочного пива или чего покрепче, но уже не в баночках; а на другой день заваливал бедолаг сложнейшими задачами и доводил до нервных срывов.
Чарльз привык к весьма неординарным методам лечения, которые большей частью пробовал на себе.
Он не понят многими, в основном из-за своего несколько чудаковатого поведения. Дело в том, что Чарльз напрочь отвергает позицию серьезного человека, потому он даже брови хмурит несколько комично, и кажется, будто бы дурачится, что ни фраза у него, что дурацкая шуточка. Это многих раздражает, но по мнения Чарльза, если к работе относиться слишком уж серьезно, то она разжижает мозг.
У него замечательная память на все, что касается колкомедицины, но он абсолютно беспомощен, когда дело доходит до имен и прочей бытовой чепухи. Волшебницы все у него Джулии, а волшебники – сплошь Генри и Роберты.
Глупо было бы также полагать, что жизнь этого человека ограничивается одной лишь работой. Безусловно, Чарльз колкомедик круглые сутки, но это не мешает ему прекрасно проводить свободное время в пабах или еще где-то, где весело и жизнерадостно. Он любитель спеть хором какую-нибудь старую-добрую-пивную, не гнушается и танцев, ибо ладно и забавно танцует, исключительно выплясывает джигу. А еще он любит готовить, разумеется, чем регулярно покоряет некоторых, падких на врачей, женщин.
Чарльз порядочно упрям и бывает потому порядочной скотиной, еще он любит спорить, но в определенный момент обращается в молчаливого и ехидного слушателя. Себя называет «любвеобильным моногамником», хотя, вроде бы, никакой пассии за ним не водится. Он сам так говорит. Любвеобилен он потому, что по странному закону природы, внезапно и вдруг он филантроп. Люди ему нравятся в принципе, и многих он любит за всякие нелепые привычки, вроде как «посмотрите, какую очаровательную чушь порет этот Генри!» или «Ну надо же, эта дамочка пришла на пляж на каблуках, какая находчивость! Как грациозно она утопает в песке и обжигает пятки…».
Не курит, выпивает мало, дарит женщинам цветы.
Вот так. КРОВНЫЕ УЗЫ:
Майкл Кэттеридж – отец, мертв
Сьюзен Кэттеридж – мать, метва
Элладора Кеттеридж (1656 - 1729) - известная родственница, «подарившая» волшебному миру жабросли.
Джеймс Кэттеридж – племянник, 5 лет.
Оливер Кэттеридж – родной брат, отец Джеймса.
Мэгги Кэттеридж – его жена
БИОГРАФИЯ: Нелегко родиться и сразу попасть в лапы в старшему брату, которому всего пять лет, но жажды поиздеваться – на все десять. Но Чарльзу досталось. Его постоянно дергали за ноги, лили на него водичку, тыкали пальцем в мягонькие еще бока, обижали по-всячески, а потом, с годами, еще и обвиняли во всем попало. Увы, от Оливера нельзя было дождаться поддержки и опеки, потому Черльз – тогда еще, кстати, Чарли – чуть не уписался от счастья, когда брат, наконец, рванул к черту на кулички, в какой-то там Хогвартс. Да хоть на Луну! Главное, Чарльз был свободен!
Для него то были лучшие годы жизни. Он стал любимчиком, ему доставалось все, что надо и не надо, никто не ругал – любовь и пресыщение. А потом Хогвартсом накрыло и его самого. К тому времени отношения с братом несколько изменились, конечно, в лучшую, более взрослую сторону. Не мешала даже разница в факультетах, Чарльз каким-то немыслимым образом влетел на Рэйвенкло, когда как Оливер постигал магию, будучи в слизеринской мантии. На Рэйвенкло он, тогда еще оболтус и чистой воды балбес, ладно учился и быстро схватывал, и у него появился человек, который точно так же быстро схватывал, и приходилось негласно соревноваться в том, кто же будет схватывать быстрее. Того человека звали загадочно взрослым именем Грэхем, и кто бы знал, что спустя годы они окажутся в стенах одной и той же больницы!..
Школа пролетела очень быстро и никогда не являлась центром внимания для Чарльза. Он так же не придавал большого значения выбору дальнейшей профессии. «Выбор всей своей жизни? В семнадцать? Помилуй вас Мерлин, за кого вы меня принимаете? Я не думаю даже о том, что будет завтра, а вы требуете от меня, чтобы я обозрел все свое будущее до пенсии…» - так он говорил преподавателям, и, уж конечно, был в своих рассуждениях не одинок. Болванов на земле всегда хватало.
Потому колкомедицину он выбрал довольно безответственно, исходя лишь из своих способностей. Буквально: он написал в свое время список тех предметов, которые ему удавались лучше всего, где он исключительно отличался на протяжении всех 7 лет обучения, и по нехитрой формуле выявил, что идти ему в колкомедики. Вот так, с кондачка, и сразу в омут с головой. Безо всякой мечты, бесцельно.
Пожалуй, это и было правильно. Потому как цели появились чуть позже, цели появились уже на дороге, которая была выбрана. Тут-то пришлось сразу и в кратчайшие сроки постигать все на свете. Непомерную усидчивость, уметь не спать сутками подряд, а не просто ночами. Он зубрил латынь вместе с остальными коллегами по несчастью, и все они делили одну синеву под глазами. Он проклинал общую анатомию, ненавидел люто и люто обожал топографическую анатомию, бился лбом о функциональную анатомию, а между тем книги на полках все множились и множились. Так со временем издания о медицине перегнали по количеству тома об экономике – о работе его отца.
Мучительные годы своего обучения Чарльз так же прошел вместе с Грэхемом, вот только в один момент их дороги разделились. Яды чертовски привлекали Чарльза, но Грэхема интересовала другая отрасль медицины. С той поры, пожалуй, серьезные соревнования между ними прекратились, та забавная книга захлопнулась. Но открылась другая.
В той новой, другой книге Чарльз прошел огонь и воду, чтобы стать, наконец, заведующим отделением отравлений растениями и зельями. Он привык уже каждый день подниматься по лестнице на 3 этаж и ной раз душевно чаевничать со своими коллегами, улучая таким образом немногие минуты домашнего уюта и вкус отменной беседы, потому как Чарльз убежден, что на его этаже нет ни одного недостойного колкомедика, а сам он – глупо было бы спорить – просто-напросто достойнейший и скромнейший.
СОСТАВ ВОЛШЕБНОЙ ПАЛОЧКИ: Мирт, Перо феникса, 9,5 дюймов БОГГАРТ, ПАТРОНУС: боггарт у него часто меняется. В последнее время это тяжело больной Джеймс, любимый племянник. Патронус..? А это что вообще? ДОМАШНЕЕ ЖИВОТНОЕ: две кошки: Пряник и Плюшка. ОБРАТНАЯ СВЯЗЬ: у двух админов точно есть со мной связь, ну